Адвокат ПАСО Анатолий Антонов
Министерство юстиции России приступило к разработке законопроекта, который позволит жертвам нераскрытых преступлений требовать денежных компенсаций за волокиту. Если следствие затягивается, государство за это заплатит.
По данным Судебного департамента при Верховном суде России, за год суды присудили 2 миллиона 582 тысячи рублей компенсации за нарушение разумного срока уголовного судопроизводства.
Эти деньги разделят между собой 60 истцов, чьи дела долго рассматривались в судах.
Еще 49 человек получили компенсации за волокиту во время следствия, они разделили между собой 1 миллион 735 тысяч 843 рубля. Но из этих миллионов не перепало ни копейки жертвам нераскрытых преступлений.
Среди 109 человек, получивших компенсации в уголовных процессах, таких нет. На практике считалось, что долго выяснять имя преступника — никакая не волокита, а скорее неудача.
Мол, если следствие никого не нашло, за что же платить жертве?
Однако этим летом Конституционный суд страны счел такой подход неправильным. Когда у следствия никого нет на примете, кого можно было бы обвинить, это не повод жертве сидеть и молча лить слезы. Волокита — она ведь не в том, что долго кого-то судят, а в том, что никак не дождешься справедливости. Ну, или хотя бы четкого ответа на вопрос «Кто виноват и что делать?»
Поэтому теперь Министерство юстиции намерено исправить положение. Как будет выглядеть новая система? Заплатит ли казна за каждое нераскрытое преступление?
Если говорить начистоту, эксперты, опрошенные «РГ», сомневаются, что за каждый «висяк» или «глухарь» (на полицейском сленге — нераскрытое преступление) потерпевшим будет положена «премия». Слишком разорительно для казны, да и вопрос, насколько разумно вводить гарантированную компенсацию.
«Последствия могут быть страшными, — сказал «РГ» юрист Вячеслав Голенев. — Еще несколько лет назад много говорилось о вреде так называемой палочной системы. Так вот, при введении поголовной компенсации жертвам нераскрытых преступлений палочная система может вернуться в гораздо более худшем варианте.
Правоохранители с одной стороны будут всеми правдами и неправдами отбиваться от приема заявлений о преступлениях, а с другой стороны — фабриковать дела, лишь бы посадить хоть кого-то, неважно — настоящего преступника или мнимого, главное — не подвести казну под компенсации.
Поэтому, как полагаю, никто не пойдет на столь радикальное положение».
По мнению экспертов, компенсацию заплатят, если будет доказано, что проволочки случились по вине следствия
По словам экспертов, компенсация скорее всего будет полагаться в тех случаях, когда выяснится, что преступление оказалось нераскрытым по вине правоохранителей. Например, в каких-то инстанциях долго не принимали заявление о преступлении, а в итоге упустили время, горячие следы остыли. Или исчезли какие-то вещественные доказательства. И прочее.
Напомним, кстати, что закон о компенсации за волокиту был принят в 2010 году. Подразумевается, что выставлять счет казне могут все, кто ждал справедливости слишком долго. В некоторых случаях компенсации требуют даже осужденные, чьи дела рассматриваются слишком долго.
Как пояснили в своем совместном постановлении Верховный и Высший арбитражный суды России, требовать деньги за волокиту могут любые представители сторон по делу или даже третьи лица. При этом действие закона не распространяется на некоторые судебные решения, например, по ходатайствам об условно-досрочном освобождении.
Заявление подается в течение полугода после того, как вынесено окончательное решение по делу. Потребовать выплат за долгое ожидание можно и в ходе процесса, если процесс затягивается. При этом ценится не только время, проведенное в суде. Если затягивается следствие, это — тоже повод потребовать денег.
Ведь человек буквально ходит под дамокловым мечом, разве это может продолжаться вечно?
До сих пор вне процесса оставались потерпевшие, по чьим делам никого не привлекли. Например, дошедшая до Конституционного суда России гражданка стала инвалидом II группы после неудачной медицинской операции еще в 1987 году.
Начиная с 1987 года женщина не раз обращалась в прокуратуру с заявлением о возбуждении уголовного дела против медиков. Однако дело было возбуждено лишь в 1999 году. Виновных в ее беде следствие так и не установило. А ее иск о компенсации за волокиту суды принять отказались.
В свою очередь Конституционный суд страны счел, что даже в такой ситуации потерпевший вправе претендовать на деньги.
Российская Газета
Источник: http://bestlawyers.ru
Жертвы нераскрытых преступлений получат право на компенсацию за волокиту
Инициатива призвана решить старую проблему, когда вместо расследования преступления начинаются бюрократические игры. Выглядит это так: потерпевший приносит заявление, а следователь отказывается возбуждать дело.
Пострадавший может жаловаться, но есть большой риск попасть в заколдованный круг. Прокуратура или начальники следователя будут признавать отказ неправильным, материалы уйдут вниз. Но следователь снова напишет «нет».
И все будет повторяться до тех пор, пока не окажется, что время жертвы преступления ушло. Дело закроют уже окончательно по истечении срока давности. Искать кого-то и наказывать уже поздно. Так следователь избавляет себя от «лишней» нагрузки, а главное — не портит отчеты и статистику. От легких дел ведь никто не отказывается. «Нет» пишут, когда за результат надо попотеть.
Но законопроект, который предложило правительство, должен отучить следователей от дурной привычки разворачивать пострадавших.
Потому что теперь государство будет отвечать рублем за игру в «кошки-мышки» с потерпевшими.
По оценкам разработчиков законопроекта, расходы бюджета после принятия такого закона могут составить более 54 миллионов рублей в год. Скорее всего, это завышенные расчеты, в реальности будет меньше. Но здесь важна готовность государства платить за подобное поведение следователей.
В материалах, приложенных к законопроекту, говорится, что каждый год прекращаются миллионы уголовных дел по истечении сроков давности. При этом в большинстве случаев лица, совершившие преступление, не установлены.
Как сообщается со ссылкой на Генпрокуратуру, в 2013 году было закрыто «за древностию лет» 1 миллион 646 тысяч 987 уголовных дел. А в 2014 году — уже 4 миллиона 120 тысяч 891 уголовное дело. В этой статистике учтены только те дела, где не удалось найти виноватых.
Кроме того, в 2013 году по истечении сроков давности было прекращено 7 тысяч 218 уголовных дел. В 2014 году — 6 тысяч 601 уголовное дело. Здесь учтены дела, где лица, совершившие преступления, были установлены.
Но не факт, что компенсации будут получать именно миллионы пострадавших. Потому что само по себе закрытие дела из-за сроков давности не будет означать автоматической компенсации. Каждый раз надо будет доказывать, что следователи провинились.
Ведь бывают разные обстоятельства. Правоохранители могли добросовестно работать, но привлечь виновных к ответу по каким-то причинам не удалось. Компенсации положены именно за волокиту, а не за то, что следователи не смогли сделать невозможное.
— Это серьезная проблема, — сказал «РГ» адвокат Юрий Коршунов. — Нередко причиной волокиты становятся какие-то организационные проблемы, которые влияют на работу следственных органов. Например, кадровые проблемы.
Некомплект в штате, некомпетентность сотрудников и прочее. Или плохое транспортное обеспечение. Или иное. Но следственные органы должны работать качественно, никакие причины не оправдывают волокиты.
Поэтому очень хорошо, что государство взялось за решение проблемы.
По его словам, подобные затяжки часто возникают, когда речь о преступлениях небольшой тяжести. Там срок давности всего два года. Мелкие кражи, побои, служебный подлог и т.п. могут оказаться неинтересны следователю, если в деле предвидятся какие-то сложности. Мол, легче пару лет промурыжить отказами потерпевшего и потом с «чистой совестью» закрыть дело по давности.
В случае принятия закона следователь, увлекающийся отказами, будет рисковать карьерой. Ведь именно он окажется крайним, если потерпевший подаст в суд за волокиту и получит компенсацию. Деньги, конечно, заплатят из бюджета. Но вряд ли следователю это простят.
Кстати, в прошлом году также вступил в силу закон, дающий право на компенсацию за волокиту жертвам нераскрытых преступлений, если будет доказано, что преступников упустили по вине правоохранителей. Но касается это других случаев, когда дело было возбуждено, но по халатности следователей не раскрыто.
ИСТОЧНИК http://www.rg.ru/2016/01/29/volokita.html
Игорь Трунов: Институт компенсации жертвам нераскрытых преступлений не имеет отношения к казне
Для начала немного цифр, чтобы была понятна величина трагедии. 60% жертв преступлений не обращаются в правоохранительные органы, предпочитают сами разбираться. Есть те, кто обращаются, в год это в среднем 20-25 миллионов заявлений. Из них в 10% случаев принимаются решения о возбуждении уголовных дел. То есть, из 20 миллионов только 2 миллиона дел рассматриваются. И из тех 2 миллионов около 60% не раскрывается. Вот величина проблемы, которую мы имеем. В общей сложности где-то миллионов 30 попадает в эти жернова.
В цивилизованных странах мира ратифицировали Европейскую конвенцию по возмещению ущерба жертвам насильственных преступлений.
Которая имеет смысл как раз в компенсации тем жертвам, преступления в отношении которых не раскрыты. Государство стимулируется таким образом обеспечивать правопорядок. А не сумели обеспечить, значит, возмещайте вред.
Так говорит эта Европейская конвенция, которую ратифицировал сегодня даже Азербайджан.
В России Следственный комитет в 2010 г. совместно с Общественной палатой разработал законопроект о потерпевших в преступлениях.
И подразумевалось создание фонда для обеспечения определенного института при ратификации Конвенции, потому что ее ратифицировать мало, надо придумать, откуда деньги брать, как и кто будет исполнять действия этой Конвенции.
К огромному сожалению, эта идея издохла, на сегодняшний день этот законопроект никуда не поступил. Он был неплохой, хотя изъяны определенные были.
Понятно, когда Следственный комитет пишет норму, он пишет ее под себя, но, тем не менее, можно было сдвинуть этот механизм и в результате прийти к ратификации Конвенции, то есть, подойти к тому, что жертвы нераскрытых преступлений, а это, как правило, сироты, инвалиды, получат право доступа к материальному возмещению. Естественно, этот институт ложится бременем на тех, кто осужден, это конфискации средств преступников. Поэтому институт достаточно благородный, и он к казне не имеет никакого отношения. Но пока что, к огромному сожалению, мы никак не приблизимся ко многим цивилизованным конвенциям, которые бы позволили добросовестно подходить к возмещению вреда в той ситуации, в которую попал потерпевший.
13.09.2013
Игорь Трунов
- 16 комментариев Закон о компенсациях за волокиту следствия – аналог не работающего закона о волоките судопроизводства Действующий с 2010 г. закон о компенсации за нарушение рассмотрения судом дела в разумный срок или нарушение исполнения судебного акта в разумный срок показал определенные слабости этого института. Поэтому предложение Минюста распространить эту норму на следствие упирается в 2 ключевых момента.Во-первых, что такое разумный срок и как его понимать, эта проблема не только наша, но и мировая. Мы берем Европейский суд, там тоже есть такой институт конвенции права на справедливое судебное разбирательство в разумный срок. В Италии 10 лет рассматривалось одно дело, люди пожаловались в Европейский суд, там дело рассматривали еще 10 лет. И сказали: нет, 10 лет это нормальный разумный срок.Второй вопрос – это размер компенсации. В соответствии с уже действующим законом, который имеет отношение к судебным приставам и разумному сроку судопроизводства. Так вот, размер компенсации определяется судом «с учетом принципов разумности и справедливости». Видите, насколько размыты критерии, которые определяет сам суд, который себя же должен наказать за волокиту. Как результат мы имеем такой достаточно вялотекущий, абсолютно нерабочий институт, который должен был бы, конечно, стимулировать судебную систему. А сейчас предлагается абсолютная аналогия, которая будет стимулировать следственную систему. Но вот, как показывает практика, из этого не очень получается что-то вменяемое.На всю страну в общем подается исков о волоките в суде где-то около 300, при том, что половина из них признается несущественными, половина не удовлетворяется, а потом в конституционных надзорных апелляционных инстанциях отменяется, поэтому в сухом остатке – единичные случаи, которые в целом не дают надлежащего эффекта, надлежащего влияния на систему. Тот инструмент, который задумывался как эффективный мотор того, чтобы стимулировать суд к соблюдению сроков рассмотрения дел, не действует, именно потому, что законодатель не дал объяснений ни разумности, ни цены вопроса, невнятный этот закон. Почему? Потому что судиться за разумный срок можно неразумно долго, а получишь в результате немного денег, которых будет меньше, чем затраты на услуги адвоката.Инициатива Минюста – просто вторая серия истории создания такого же декларативного института, который не очень будет работать. 13.09.2013
- 16 комментариев Следствие должно работать так, чтобы государству не пришлось возмещать ущерб вместо виновных в волоките лиц Я думаю, что идея вообще неправильна. Это следствие должно работать так, чтобы государству не нужно было возмещать ущерб за виновных в волоките лиц. Другое дело, может быть, когда следствие работало, но виновное лицо так и не было установлено, либо его нет в живых на момент раскрытия преступления, либо оно признано невменяемым, либо у него нет материальных средств. В этом случае государство обязано как-то поддержать человека. Речь не о возмещении причиненного вреда идет, а о некой компенсации, то есть поддержке граждан, потерпевших от преступления.Будут ли сотрудники правоохранительных органов более оперативно работать, если законопроект о выплате компенсаций из госказны за затягивание расследования уголовных дел станет законом? Нет, и могу пояснить эту позицию на примере собственной адвокатской практики 2012 года.Гражданину причинен ущерб на 7 млн. руб. Сумма компенсации, которую он получил за нарушение разумных сроков на осуществление правосудия органами следствия, – 100 тысяч. У нас есть пачка судебных решений, признававших постановления следователей о прекращении дела и об отказах от возбуждения дела незаконными и отменявшими их. При этом никто из правоохранителей, чьи действия судом были квалифицированы как незаконные, никакой ответственности не понес. Кроме того, деньги моему доверителю были выплачены из бюджета, то есть, из наших с вами карманов, в том числе из кармана самого потерпевшего как налогоплательщика.Уголовное дело, ведущееся следователем уже 7 лет, на сегодняшний день то ли прекращено, то ли приостановлено, точной информации нет, поскольку обязанность уведомлять потерпевшего о принятых следователем решениях по делу по-прежнему не выполняется.Конечно, радует хотя бы то, что человека, в случае удовлетворения его иска о компенсации за нарушение разумных сроков на судопроизводство, фактически признают потерпевшим от бездействия и разгильдяйства соответствующих государственных структур. Но вот что это дает ему в плане защиты и восстановления своих прав?Компенсация получена, виновный установлен, но дело не закончено. Осталось всего каких-нибудь 3 года, и следователи смогут прекратить это дело вполне законно – в связи с истечением срока привлечения к уголовной ответственности.Поэтому сам по себе закон о компенсации за волокиту следствия ничего не поменяет в отношении к потерпевшему, который сегодня остается второстепенной фигурой в судебном процессе. Да, мы можем заявить европейскому сообществу, что мы заботимся о наших потерпевших в плане компенсации. А компенсация получается чем-то вроде индульгенции: человеку заплатили и все.Принятие нормы без других изменений уголовно-процессуального законодательства, скажем, изменения статуса следователя, изменения социальной заинтересованности, еще каких-то положений работать не будет. 13.09.2013
- 16 комментариев Институту госкомпенсации за волокиту в ходе следствия нужны четко прописанные критерии По статистике у нас лишь около миллиона дел доходит до судов, а более 10 миллионов заявлений остаются на уровне предварительного расследования. Представьте, сколько в наших судах может появиться дел о компенсации за затягивание следствия. Соответственно, норма о компенсации, разрабатываемая минюстом, должна быть принята при наличии точных и четких критериев, оснований, по которым такая компенсация может быть присуждена гражданину.Во-первых, желательно, чтобы такая компенсация могла только присуждаться, то есть, вопрос о ней решался бы только в судебном порядке. Не просто по факту нераскрытия преступления, когда потерпевший, скажем, идет в минфин с заявлением и автоматически получает выплату. А только на основании судебного решения.Второй момент, должны быть определены квалифицирующие признаки, по которым такая компенсация может быть присуждена. Это должно быть время рассмотрения дела, поскольку у предварительного расследования есть свои сроки, установленные законом для разных случаев. Если этот срок превышается, право на получение компенсации появляется.Далее надо говорить о детальной законодательной проработке мер защиты от возможности наличия в действиях сотрудников правоохранительных органов умысла, необоснованности затяжек, так называемого квазинорматива, обеспеченного соответствующими постановлениями следователей. На деле это всего лишь прикрытие, чтобы внешне казалось, что они готовы активно работать, но слишком уж много дел на каждого из них приходится, так что расследованием по этому конкретному делу заняться нет возможности. Такие критерии тоже надо прописать.Также есть смысл добавить, что компенсация, помимо собственно присуждения и помимо наличия ошибок, может присуждаться при случаях коррупционных действий, когда для повышения раскрываемости товарищ следователь говорит: может, мы с вами как-то вне стен следственного органа пообщаемся, обсудим. Здесь стоит отдельно прописать положение, связанное с тем, что компенсация потерпевшему может присуждаться, если сотрудник правоохранительных органов предлагает вступить в коррупционные действия помимо статьи о взятке. Такой момент, я думаю, был бы очень полезен как для государства, как для общества в целом, так и для отдельных граждан. 13.09.2013
- 16 комментариев Институт компенсации за волокиту в рамках следствия в России необходим Какие лекала, какие ориентиры министерство юстиции берет при разработке законопроекта о гарантированной компенсации жертвам нераскрытых преступлений. В целом и с американской правовой системы правосудия, и системы компенсации европейской, когда государство в определенных случаях гарантирует гражданам компенсацию в случае, если по вине по умыслу должностных лиц государственных органов происходит затягивание в рассмотрении дела как в досудебном варианте в рамках административного производства по делу, то есть в рамках судопроизводства.Наша компенсация пока является таким половинчатым институтом – в данный момент она касается только судов. Конечно, с учетом того, что такая компенсация сама по себе является положительным явлением, нужно сделать следующую ремарку.Если мы вводим систему поголовной компенсации, возможны три последствия. Во-первых, правовой нигилизм некоторых сотрудников правоохранительных органов отменяет саму систему правоохранительную, поэтому некоторые нечистоплотные сотрудники просто будут отказываться принимать заявления от потерпевших, чтобы не ухудшать статистику. Само общество также находится в состоянии правового нигилизма, и это относится и к теме говора о серьезном институте компенсации: если аллегорично сравнивать, общественное правовое сознание находится на уровне ученика первого класса, а мы хотим с него спросить как с выпускника вуза. У нас опять найдутся умельцы, которые начнут, мягко говоря, зарабатывать на казне: договариваться между собой, инсценировать те же мелкие уличные преступления (вроде драки в подворотне с нанесением друг другу повреждений, разумеется, без свидетелей), которые раскрыть невозможно, соответственно, дело через какое-то время закрывается или отправляется в архив, потому что преступника не могут найти, и вот эти «потерпевшие» приобретает право на компенсацию. Третий тезис экспертов: институт компенсации может лечь непомерным грузом на бюджетные обязательства РФ. Просто казна лопнет, у нас начнется дефицит или повышение государственного долга. Если будет указка сверху «больше стольких-то дел не принимать, потому что бюджет не потянет», возникнет опасность того, что мы в принципе закроем людям возможность обращаться в правоохранительные органы за правовой защитой.И все же я полагаю, что сам институт компенсации и правилен, и полезен, и нужен, и должен быть, надо просто разработать его так, чтобы не оставить лазейки для возможности хитрить как для части недобросовестных правоохранителей, так и для особо предприимчивых граждан. 13.09.2013
Минюст предлагает выплачивать компенсации жертвам нераскрытых преступлений
В ближайшие дни Госдума намерена рассмотреть законопроект Минюста, предлагающий возможность получать компенсации жертвам нераскрытых преступлений. Но выплаты будут лишь в том случае, если злодеев упустили по вине правоохранителей.
До последнего времени считалось: не схвачены грабители или убийцы – за что платить жертвам? Однако нынешним летом Конституционный суд счел такую позицию неправильной. Почему жертвы должны страдать из-за того, что следователи не выследили бандитов?! Минюст принялся исправлять положение.
Но поголовных компенсаций не предвидится. В проекте два условия. Первое: со дня подачи заявления о преступлении должно истечь четыре года (а результат при этом отсутствует).
Второе: необходимы доказательства, что следователи или прокуроры не приняли предусмотренных законом мер.
Например, долго не принимали заявление, не своевременно допросили свидетелей, опоздали с назначением экспертиз.
Присуждать компенсации станет суд. Законопроект предлагает прописать в Уголовно-процессуальном кодексе обстоятельства, при которых ему надлежит проверить факт нарушения срока следствия.
Судье предстоит изучить, имелась ли у следствия возможность «выдвинуть обоснованное подозрение, обвинение в отношении конкретного лица».
Стало быть, варианты присутствовали, но следователь, как говорится, палец о палец не ударил, дабы проверить возможного преступника.
Доктор юридических наук, генерал-лейтенант милиции, экс-депутат Госдумы Александр Гуров считает идею прогрессивной, но одновременно абсолютно не жизнеспособной.
— Должно истечь четыре года?! Даже если следователь совершил 20 ошибок – через такой промежуток времени ни одной не обнаружат, — убежден г-н Гуров. – Компенсации станут получать единицы, если вообще кто-нибудь получит. К тому же, надо учитывать истечение срока давности.
Почему не три года, не два или не один? Из чего исходили авторы проекта, подсчитывая такой срок?
Принимаете закон – принимайте его полноценным, гуманным, эффективным. И возможности государства нужно учесть. Всем жертвам оно не в силах выплатить деньги – только краж в год совершается миллионы. Из всех имущественных преступлений они составляют 60 процентов. А еще грабежи и разбои. Таким образом, примерно 70 процентам жертв надо выплатить компенсации. Плюс 6 миллионов отказных материалов.
Если потерпевший через четыре года решится ввязаться в бой за получение компенсации – сражение будет выиграть очень нелегко. Попробуй докажи, что следователь волокитил дело. Кто из них не волокитит, если уж на то пошло. И дела не своевременно и необъективно рассматривает. Такая беда присутствует. Но доказать это через четыре года, как я уже сказал, нереально.
Да, с помощью хорошего адвоката можно раскопать «остатки» необъективности. Но судьи, как правило, мнение адвокатов в таких случаях не учитывают. Не от того, что не любят адвокатов, а потому, что практически во всех делах имеются недочеты. Почему? Все следователи должны иметь высшее образование. А это у нас, к сожалению, не так.
В начале 1990-х, когда многие сотрудники из милиции ушли, высокообразованных следователей осталось лишь 30 процентов. Студенты-третьекурсники вели дела об убийствах. И нынешняя ситуация не значительно лучше. Исключение – Следственный комитет, туда пришли следователи из прокуратуры.
Так вот, компенсации нужно выплачивать, если результат отсутствует через год после подачи заявления. Не нашли преступников – платите потерпевшему деньги. И не надо его заставлять получать разные справки.
Недоработки следствия – проблема правоохранительных органов, а не жертвы. Компенсации станут выдаваться одна за другой. И тогда государство задумается: надо бы обратить внимание на ситуацию в следственных органах, навести там порядок.
Платить миллионы и миллиарды оно не захочет.
Известный адвокат Игорь Трунов говорит, что изложенное в проекте примерно соответствует Европейской конвенции о защите прав жертв насильственных преступлений, которая стимулирует работу правоохранительных органов: «Не раскрыли преступление – государство возмещает жертве причиненный вред.
Многие страны, в том числе входящие в СНГ, ратифицировали конвенцию. Мы этого не сделали.
Надо отметить – в первой половине 1990-х годов закон о компенсациях такого характера был принят. Однако вскоре его «прикрыли» из-за высокого уровня не раскрываемых и латентных преступлений (при которых жертвы не подают заявления от того, что не верят в положительный результат).
Согласен, в минюстовском проекте заложены невыполнимые условия для получения компенсаций. Через 4 года крайне сложно доказать халатность следствия. А если она будет доказана – следователей придется привлекать к уголовной ответственности.
Однако в случае принятия проекта резко повысится число подаваемых заявлений. Люди начнут полагать, что в дальнейшем получат деньги за халатность стажей порядка. Резко взлетит и количество нераскрытых преступных деяний, их процент может достигнуть 70. Власти осознают, что следует сократить чрезмерно раздутый штат правоохранителей и превратить эту систему в эффективную».
Заместитель председателя комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Александр Куликов также поддерживает идею Минюста, однако и он считает, что «четырехлетний срок» ставит под сомнение реализацию прав пострадавших от преступных действий: «Создается впечатление, что проект создавался, как говорится, для отвода глаз. Мол, проявляем заботу о жертвах преступлений. А заботится о них необходимо – каждое развитое и относительное развитое государство это делает. Минюсту необходимо пересмотреть этот пункт».
В Минюсте «ВМ» ответили, что не имеют возможности прокомментировать причину появления в проекте «четырехлетнего срока».
