Образец ходатайства об исключении доказательств (протоколов допроса свидетелей)

   В рамках уголовного судопроизводства следователем для подтверждения своей позиции собирается огромный пласт доказательственных материалов это и письменные доказательства, показания свидетелей, протоколы проводимых следственных действий и иные доказательства.

   Для достижения равенства сторон для защиты законодателем предусмотрено право для исключения указанных доказательств.

ВНИМАНИЕ: наш адвокат по уголовным делам поможет Вам: профессионально, на выгодно согласованных условий и в срок. Звоните уже сегодня!!!

Основания для заявления ходатайства об исключении доказательств

   В указанном случае основания для заявления указанного ходатайства можно условно разделить на следующие:

• доказательства, которые получены с нарушением требований уголовно-процессуального законодательства. Данному основанию посвящена статья в УПК РФ. основным в данном случае является обстоятельства получения доказательства незаконным способом, в частности допрос подозреваемого или обвиняемого без адвоката, проведение обыска в жилище без санкционирования данного действия судом и иные основания;
• доказательства, которые по мнению защиты не имеют отношения к уголовному делу, в данном случая защитник, подозреваемый или обвиняемый, должны в указанном документе сообщить по какой причине данное доказательство не относиться к уголовному делу.

   Несомненно, основной причиной для исключения является именно недопустимость доказательства по причине получения его в обход закона, однако данные основания могут и комбинироваться.

ПОЛЕЗНО: читайте, как доказать свою невиновность по ссылке на сайте.

Что необходимо отразить в ходатайстве об исключении доказательств?

   При составлении данного документа в нем необходимо отразить следующие обстоятельства, и он должен обладать следующими разделами:

1. Естественно «шапка» документа, не стоит начинать сразу описывать, что вас не устраивает в уголовном деле, следует соблюсти определенную форму. В данной части необходимо указать наименование суда, данные заявителя и его защитника;
2. Содержательная часть. В данном разделе следует четко и сухо излагать с каким доказательством вы не согласны и по каким причинам. При этом рациональнее будет рассмотреть каждое недопустимое доказательство в отдельности и по каждому изложить конкретное нарушение уголовно-процессуального закона (конкретной статьи) и изложить основания для его исключения;
3. Просительная часть, в ней отражается обращение к суду по исключении доказательства, при этом необходимо конкретно изложить листы дела, его расположения в материалах уголовного дела.

   Для достижения максимального результата необходимо имен в указанном порядке изложить свои требования, ведь чем больше документ отстранен от фактов и подвержен эмоциональной нагрузке, тем сложнее судье будет понять ваши требования.

На заметку: читайте, какие еще ходатайства адвоката по уголовным делам возможны по ссылке на нашем сайте

Когда заявить ходатайство об исключении доказательства?

   По общему правилу указанное ходатайство готовить после итогового ознакомления с материалами уголовного дела и является основанием для проведения предварительного слушанья.

   Именно на данной стадии судом разрешается указанное ходатайство. В случае удовлетворения указанного документа суд оформляет свое решение судебным актом. Тем не менее если судья отказала в удовлетворении Ваших законных требования — это не повод опускать руки.

   На этапе основного судебного разбирательства право на повторное заявление ходатайства об исключении доказательств сохраняется за подсудимым, вполне возможно Ваше ходатайство будет иметь большее значение уже после того как судья более детально ознакомиться с уголовным делом.

Последствия удовлетворения ходатайства об исключении доказательств

   Более того, зачастую доказательства рассматриваются в совокупности и признание недействительным одного может повлечь разрушение «как карточного домика» всей позиции обвинения. Бывают и случае, когда обвинение вообще держится на дном основном доказательстве, исключив которое подсудимый смело может рассчитывать на оправдательный приговор.

   Конечно много зависит именно от обоснованности указанного документа поэтому лучше обратиться за составлением данного документа к квалифицированному специалисту — адвокату по уголовным делам Адвокатского бюро «Кацайлиди и партнеры».

Отзыв о нашем адвокате по уголовному закону

Автор статьи:

© адвокат, управляющий партнер АБ «Кацайлиди и партнеры»

А.В. Кацайлиди

• Отзыв по гражданским делам
• Отзыв по банкротству физических лиц
• Отзыв по сопровождению бизнеса

г. Екатеринбург, пер. Отдельный, 5

1. остановка транспорта Гагарина
2. Трамвай: А, 8, 13, 15, 23
3. Автобус: 61, 25, 18, 14, 15
4. Маршрутное такси: 70, 77, 04, 67

Ходатайство об исключении доказательств

Если вам нужен бесплатный совет или консультация опытного юриста, задайте свой вопрос прямо сейчас Задать вопрос

Одной из задач защитника в уголовном процессе является оценка собранных следователем по уголовному делу доказательств с позиции их относимости, допустимости и достоверности.

Если хотя бы один из этих признаков нарушен, доказательства могут быть признаны недопустимыми. В таком случае адвокат заявляет ходатайство об исключении доказательств из уголовного дела.

Поскольку одинаковых уголовных дел не бывает, по каждому уголовному делу ходатайство об исключении доказательств будет содержать различные основания.

Ходатайство об исключении доказательств – это документ, который адвокаты-защитники довольно часто заявляют следователю или суду, работая по уголовным делам.

Дело в том, что по уголовным делам, защитнику постоянно приходится оценивать собранные по делу доказательства.

При этом преследуется цель – оценить доказательства, на которых сторона обвинения пытается привлечь то или иное лицо к уголовной ответственности, с позиции их относимости, допустимости и достоверности.

Вопросы признания доказательств недопустимыми уже были рассмотрены в одной из публикаций (Доказывание в уголовном процессе). Здесь же представлен образец ходатайства об исключении доказательств по уголовному делу.

Поскольку одинаковых уголовных дел не бывает, по каждому уголовному делу ходатайство об исключении доказательств будет содержать различные основания.

В данной заметке представлю читателю ходатайство об исключении доказательств, которое было мной когда-то составлено по одному из дел, рассмотренных с моим участием (сведения об участниках по понятным причинам мной исключены).

Ходатайство об исключении доказательств Образец

В Ленинский районный суд г. Тюмени адвоката Тюменской межрегиональной коллегии адвокатов Сидорова А.С. защиту подсудимого Т., обвиняемого по ст. 162 ч. 2, ст. 162 ч. 2 УК РФ, место нахождения – учреждение ИЗ 72/ 1 г. Тюмени

Копия: Прокурору Ленинского АО г. Тюмени

ХОДАТАЙСТВО об исключении доказательств

В производстве Ленинского районного суда г. Тюмени находится уголовное дело №200503091001, возбужденное в отношении Т. и П. по признакам состава преступлений, предусмотренных ст. 162 ч. 2 , ст. 162 ч. 2 УК РФ

При ознакомлении с материалами дела выяснилось, что некоторые доказательства получены с нарушением требований уголовно-процессуального законодательства.

1) Нарушены требования к порядку предъявления для опознания потерпевшей А. обвиняемых Т. (том 1 л.д. 25-26) и П. (том 1 л.д. 100-102)

Согласно показаниям потерпевшей А. (том 1 л.д. 62-67), свидетелей А. (том 1 л.д. 68-72), Н. (том 1 л.д. 96-99) потерпевшая сразу же после задержания якобы узнала в Т. и П. лиц, напавших на нее.

Вместе с тем, в соответствии с ч.3 ст. 193 УПК РФ не может проводиться опознание лица тем же опознающим и по тем же признакам.

Кроме того, согласно требованиям ч. 2 ст. 193 УПК РФ опознающие предварительно допрашиваются об обстоятельствах, при которых они видели предъявленное для опознания лицо, а также о приметах и особенностях, по которым они могут его опознать.

Однако в протоколе допроса потерпевшей А., который предшествовал опознанию (том 1 л.д. 21-23), нет сведений не только о том, по каким приметам и особенностям она может опознать напавших на нее лиц, но нет вообще речи о том, что она вообще кого-либо может опознать.

В ч. 7 ст. 193 УПК РФ говорится о том, что, если опознающий указал на одно из представленных ему лиц, то опознающему предлагается объяснить, по каким приметам или особенностям он опознал данное лицо.

В случае предъявления Т. для опознания потерпевшей А. в протоколе указанного следственного действия значится: «Данного молодого человека я опознаю по росту, по телосложению, по чертам лица и по одежде, т.к. он одет в куртку темного цвета».

Вместе с тем, указанные признаки не являются частными признаками внешности человека, т.к. темные куртки носят многие люди похожие на Т. ростом и телосложением. Конкретные же черты лица, по которым она опознала его, потерпевшая не назвала.

В объективности результатов опознания обвиняемых Т. и П. потерпевшей А. вызывает сомнение и тот факт, что в сумерках (около 18-00 часов 20 марта) в положении вниз лицом (согласно ее показаний – том 1 л.д. 21-23) она вообще могла рассмотреть черты лица напавших на нее лиц.

Об этом, в частности, говорится и в ее протоколе допроса: «Парней опознать смогу. Который вырвал у меня сумку, выглядел следующим образом: на вид 23-25 лет, ростом около 175 см, среднего телосложения, кожа лица светлая, волосы короткие светлые. Черты лица я описать затрудняюсь» (том 1 л.д. 62-67).

При этом, не совсем понятно ее утверждение о том, что она может опознать напавших на нее лиц, после того как опознание уже было проведено. До проведения опознания, как отмечалось выше, она об этом не заявляла.

2) Нарушены требования к порядку предъявления для опознания потерпевшей К. обвиняемых Т. (том 2 л.д.120-123) и П. (том 2 л.д. 126-129)

Так, потерпевшая К. в ходе предварительного допроса пояснила, что опознать нападавших на нее лиц сможет. Однако в протоколе ее допроса также нет сведений о том, по каким приметам и особенностям она сможет их опознать (том 2 л.д. 44-47).

В объяснении же потерпевшей К. об обстоятельствах совершенного на нее нападении, написанном при обращении в органы внутренних дел, говорится о том, что у одного из нападавших «черные волосы» (том 2 л.д. 7) Однако, ни у одного из обвиняемых по делу – ни у Т., ни у П. нет «черных волос».

В ходе самого опознания потерпевшая К. также не назвала характерных примет или особенностей, по которым она опознала обвиняемых Т. и П.

Таким образом, в данном случае органами предварительного следствия также нарушены требования ч. 2 и ч. 7 ст. 193 УПК РФ.

3) Нарушен порядок, предусмотренный ст. 193 УПК РФ, опознания предметов, представленных для опознания потерпевшей К. (том 2 л.д.

49-51, 52-54, 55-57, 58-60, 61-63, 64-66, 67-69, 70-72, 73-75, 76-78, 79-81, 82-84, 85-87, 88-90, 91-93, 94-96, 97-99, 100-102), поскольку в своих показаниях, предшествовавших опознанию (том 2 л.д.

44-49), они не назвала ни одной конкретной приметы или особенности, по которым сможет опознать свои вещи, заявляя в некоторых случаях, что ее вещи «без примет». В ходе опознания предметов она также не назвала ни одного признака, по которым она определила, что та или иная вещь принадлежит именно ей.

4) Нарушены требования ч.3 ст. 195 и ст. 198 УПК РФ, предъявляемые к порядку назначения судебных экспертиз

Так, в деле имеется заключение судебно-медицинской экспертизы № 2151 от 21 марта 2005 года потерпевшей А. (том 1 л.д. 31).

Однако с постановлением о назначении судебно-медицинской экспертизы потерпевшей А. от 21 марта 2005 года (том 1 л.д. 31) обвиняемый Т. был ознакомлен только 14 апреля 2005 года (том 1 л.д. 30), а обвиняемый П. — 28 марта 2005 года (том 1 л.д. 28), т.е. после производства указанной экспертизы.

В деле имеется заключение судебно-медицинской экспертизы № 2745 потерпевшей К. (том 2 л.д.109).

С постановлением о назначении указанной экспертизы обвиняемые Т. и П. были ознакомлены лишь 15 апреля 2005 г. (том 2 л.д.111, л.д. 112), т.е.

также после проведения экспертизы, хотя постановление о ее назначении было вынесено еще 9 апреля 2005 года, тогда как сама потерпевшая К.

, судя по материалам дела, была ознакомлена с постановлением еще до его вынесения следователем, т.е. 8 апреля 2005 г. (том 2 л.д. 110).

Кроме этого, в деле имеется заключение судебно-медицинской экспертизы № 629 от 5 апреля 2005 года обвиняемого Т. (том 2 л.д. 34).

С указанным постановлением обвиняемый Т. был ознакомлен 14 апреля 2005 г. (том 2 л.д.32), а обвиняемый П. 15 апреля 2005 года (том 2 л.д.33), , т.е. после ее проведения, хотя постановление о ее назначении было вынесено еще 29 марта 2005 года (том 2 л.д. 31).

Учитывая указанные обстоятельства, обвиняемые Т. и П.

не смогли своевременно ознакомиться с постановлениями о назначении указанных судебных экспертиз и, соответственно, не имели возможности заявить отвод эксперту или ходатайствовать о производстве экспертизы в другом экспертном учреждении, ходатайствовать о привлечении в качестве эксперта указанных ими лиц либо о производстве судебной экспертизы в конкретном экспертном учреждении, а также ходатайствовать о внесение в постановление о назначении судебной экспертизы дополнительных вопросов эксперту.

Таким образом, органами предварительного расследования были нарушены предусмотренные п.п. 5 и 11 ч. 4 ст. 49 УПК РФ права обвиняемых на защиту.

5) Нарушен порядок собирания доказательств, предусмотренный ч. 1 ст. 86 УПК РФ, предусматривающий их собирание только путем производства следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных настоящим Кодексом

Допрошенный по настоящему уголовному делу в качестве свидетеля 4 мая 2005 г., свидетель М. пояснил, что, работая следователем и получив в свое производство уголовное дело, возбужденное в отношении Т. и П., в ходе допроса свидетеля А.

, состоявшегося 21 марта 2005 года, «ЗАБРАЛ» у него деньги в сумме 500 рублей одной купюрой. При этом никаких процессуальных действий, направленных на фиксацию изъятия денег у свидетеля А., следователь М. не предпринял (т. 1 л.д. 231-234).

Между тем, такого следственного действия, как «ЗАБРАЛ» Уголовно-процессуальный кодекс РФ не предусматривает.

Таким образом, приобщение в качестве вещественного доказательства денежной купюры достоинством 500 рублей, изъятой в ходе выемки у М., не законно, т.к. в свою очередь эти деньги появились у него в результате не процессуальных действий. По сути, злоупотребив служебным положением, М. незаконно завладел деньгами, ему не принадлежащими.

Поэтому должны быть признаны недопустимыми и исключены из числа доказательств по делу такие доказательства, как протокол выемки денежной купюры достоинством 500 рублей у свидетеля М. (том 1 л.д. 240-242) и протокол ее осмотра и приобщения к делу в качестве вещественного доказательства (том 1 л.д.243-245).

2) Нарушены требования к составлению протоколов следственных действий

Так в соответствии с ч. 2 ст. 166 УПК РФ протокол может быть написан от руки или изготовлен с помощью технических средств. При этом согласно ч. 5 ст.

166 УПК РФ в протоколе должны быть указаны технические средства, примененные при производстве следственного действия, условия и порядок их использования.

В протоколе должно быть отмечено, что лица, участвующие в следственном действии, были заранее предупреждены о применении при производстве следственного действия технических средств.

Вместе с тем, эти требования не выполнены при составлении таких протоколов следственных действий, как протокол осмотра сумки, обнаруженной на месте происшествия (том 1 л.д. 35), протоколы допросов потерпевшей А. (том 1 л.д. 62-67, 164), протоколы допросов свидетеля А. (том 1 л.д.

68-72, 201-206), протокол допроса свидетеля Н. (том 1 л.д. 96-99), протоколы осмотров предметов (том 1 л.д. 112-115, 119-122, 128-130), протокол осмотра предметов (сумки черной и находящихся в ней вещей) (том 2 л.д. 37); протокол допроса потерпевшей К. от 1.04.2005г. (т. 2 л.д.

44-47) не смотря на то, что они изготовлены на компьютере.

В некоторых случаях от руки заполнены лишь вводная и заключительные части указанных протоколов следственных действий, что вызывает сомнение в том, что текст показаний или содержания следственных действий был записан в присутствии допрошенных лиц либо понятых, и не был изготовлен заранее в выгодном для стороны обвинения ракурсе, а затем представлен для прочтения и подписи понятым, потерпевшей и свидетелям.

Согласно ч.1 ст. 75 УПК РФ доказательства, полученные с нарушением требований настоящего кодекса, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 настоящего кодекса.

Учитывая вышеизложенное и руководствуясь ст.ст. 75, 235, 271 УПК РФ

ПРОШУ

• исключить из перечня доказательств по делу следующие доказательства:
• протокол предъявления для опознания обвиняемого Т. потерпевшей А. (том 1 л.д. 25-26);
• протокол предъявления для опознания обвиняемого Т. потерпевшей К. (том 2 л.д.120-123);
• протоколы предъявления для опознания предметов потерпевшей К. (том 2 л.д. 49-51, 52-54, 55-57, 58-60, 61-63, 64-66, 67-69, 70-72, 73-75, 76-78, 79-81, 82-84, 85-87, 88-90, 91-93, 94-96, 97-99, 100-102
• заключение судебно-медицинской экспертизы № 2151 от 21 марта 2005 года потерпевшей А. (том 1 л.д. 31);
• заключение судебно-медицинской экспертизы № 2629 от 5 апреля 2005 года обвиняемого Т. (том 2 л.д. 34);
• протокол выемки денежной купюры достоинством 500 рублей у свидетеля М. (том 1 л.д. 240-242);
• протокол осмотра и приобщения к делу в качестве вещественного доказательства денежной купюры достоинством 500 рублей, изъятой у свидетеля М. в ходе выемки (том 1 л.д.243-245);
• протокол осмотра сумки, обнаруженной на месте происшествия (том 1 л.д. 35);
• протоколы допроса потерпевшей А. (том 1 л.д. 62-67, л.д. 164);
• протокол допроса свидетеля П. (том 1 л.д. 68-72, л.д. 201-206);
• протокол допроса свидетеля Н. (том 1 л.д. 96-99);
• протокол допроса потерпевшей К. от 1.04.2005г. (т. 2 л.д. 44-47);
• протоколы осмотра предметов (том 1 л.д. 112-115. л.д. 119-122, л.д. 128-130, том 2 л.д. 37).

Адвокат Сидоров А.С.

Вам нужна помощь адвоката, иного юриста или бухгалтера? Найдите квалифицированного специалиста прямо сейчасНачать поиск

• Бесплатная консультация
• Поиск нужного юриста

Образец ходатайства об исключении доказательств

31.08.2016 ОБРАЗЕЦ ХОДАТАЙСТВА ОБ ИСКЛЮЧЕНИИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ

В Энский районный суд

Федеральному судье Ивановой И.И.

Защитника — адвоката Романова В.Н.

• МКА «Филиппов и партнеры»
• 111033, Москва, Золоторожский Вал ул., 32 корпус 4 офис 105
• тел. 8 (963) 656-22-22

В защиту Петрова П.П.

Х О Д А Т А Й С Т В О

об исключении доказательств

В производстве Энского районного суда находится уголовное дело №00000 по обвинению Петрова П.П., Сидорова С.С. и Семенова С.С. в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ — мошенничество, то есть хищение чужого имущества, совершенное путем обмана организованной группой, в особо крупном размере.

Считаю, что протоколы выемок от 00.00.00 года (том 0 л. д. 000-000) и от 00.00.00 года (том 0 л. д. 000-000) не соответствуют требованиям УПК РФ, и вместе с полученными результатами подлежат признанию недопустимыми доказательствами и исключению из числа таковых по следующим основаниям:

В соответствии с требованиями п. 2 ч. 2 ст. 60 УПК РФ, понятыми не могут быть участники уголовного судопроизводства.

Указанное требование уголовно-процессуального закона следственным органом при производстве данных выемок выполнено не было.

Так, при производстве выемки в ООО «Наименование» 00.00.00 года в качестве понятых руководителем следственной группы Горбатовым Г.Г. были привлечены Хитрый Х.Х., проживающий по адресу: город Энск, и Осторожный О.О., проживающий по адресу: город Энск (том 0 л. д. 000-000).

Однако, как следует из материалов настоящего же уголовного дела, Хитрый Х.Х., проживающий по адресу: город Энск, был допрошен в качестве свидетеля по нему 00.00.00 года (том 0 л. д. 000-000), что в соответствии с положениями п. 2 ч. 2 ст. 60 УПК РФ, имеющими императивных характер, исключало его дальнейшее участие в производстве по настоящему уголовному делу в качестве понятого.

Технические средства фиксации хода и результатов данного следственного действия следователем не применялись.

Таким образом, сам протокол выемки и полученные в ходе нее результаты, а именно: сведения об изъятии счет-фактуры №000 от 00.00.00 года на одном листе, счета №000 от 00.00.00 года на одном листе, платежных поручениях №000 от 00.00.

00 года на одном листе, №000 от 00.00.00 года на одном листе, №000 от 00.00.00 года на одном листе, и сами указанные документы (том 0 л. д. 000-000), подлежат признанию недопустимыми доказательствами и исключению из числа таковых.

Помимо этого, Хитрый Х.Х. и Осторожный О.О. были привлечены оперативным сотрудником в качестве понятых при производстве выемки в ООО «Наименование» 00.00.00 года (том 0 л. д. 000-000).

Однако, как было мной указано выше, Хитрый Х.Х. был допрошен в качестве свидетеля по делу 00.00.00 года, а Осторожный О.О. — 00.00.00 года (том 0 л. д. 000-000), что исключало их участие при производстве данной выемки в качестве понятых.

Технические средства фиксации хода и результатов данного следственного действия следователем не применялись.

При этом следует учесть и то обстоятельство, что по версии следственного органа, с участием понятого Осторожного О.О., ранее допрошенного в качестве свидетеля, следственным органом были изъяты документы, подписанные самим Осторожным О.О., и достоверность которых как письменных доказательств подлежала процессуальной проверке и оценке, что недопустимо.

Таким образом, сам протокол выемки и полученные в ходе нее результаты: сведения об изъятии генеральной доверенности №000 от 00.00.00 года, приказа №000 от 00.00.00 года, генеральной доверенности №000 от 00.00.00 года, и сами указанные документы (содержатся в томе вещественных доказательств на листах 000-000), подлежат признанию недопустимыми доказательствами и исключению из числа таковых.

Также признанию недопустимым доказательством подлежит протокол осмотра указанных документов от 00.00.00 года (том 0 л. д. 000-000).

В соответствие с требованиями ч. 2 ст. 50 Конституции РФ, при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона.

В соответствие с положениями ч. 1 ст. 75 УПК РФ, доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы, и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных статьей 73 настоящего Кодекса.

В соответствии с предписаниями п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ №8 от 31.10.1995 г.

«О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия» доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона, если при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией РФ права человека и гражданина или установленный уголовно-процессуальным законодательством порядок их собирания и закрепления.

В соответствии с положениями ст. 88 УПК РФ, доказательства, полученные с нарушением уголовно-процессуального закона, могут быть признаны недопустимыми и исключены из числа таковых судом.

Полагаю, что допущенные следственным органом при производстве выемок в ООО «Наименование» 00.00.00 и 00.00.00 года указанные выше нарушения требований уголовно-процессуального закона являются существенными, а потому сами протоколы выемок и полученные в ходе них результаты подлежат признанию недопустимыми доказательствами и исключению из числа таковых.

1. На основании изложенного, руководствуясь ст. 119-120, 75 УПК РФ,
2. П Р О Ш У :
3. Признать:

— протокол выемки документов в ООО «Наименование» от 00.00.00 года (том 0 л. д. 000-000) и полученные в ходе нее результаты: сведения об изъятии счет-фактуры №000 от 00.00.00 года на одном листе, счета №000 от 00.

00.00 года на одном листе, платежных поручениях №000 от 00.00.00 года на одном листе, №000 от 00.00.00 года на одном листе, №000 от 00.00.00 года на одном листе, и сами указанные документы (том 0 л. д.

000-000);

— протокол выемки документов в ООО «Наименование» от 00.00.00 года (том 0 л. д. 000-000) и полученные в ходе нее результаты: сведения об изъятии генеральной доверенности №000 от 00.00.00 года, приказа №000 от 00.00.00 года, генеральной доверенности №000 от 00.00.00 года, и сами указанные документы (том вещественных доказательств листы 000-000),

— протокол осмотра от 00.00.00 года счет-фактуры №000 от 00.00.00 года, счета №000 от 00.00.00 года, платежных поручений №000 от 00.00.00 года, 3000 от 00.00.00 года, 3000 от 00.00.

00 года, генеральной доверенности №000 от 00.00.00 года, приказа №000 от 00.00.00 года, генеральной доверенности №000 от 00.00.00 года (том 0 л. д.

000-000), недопустимыми доказательствами, исключив их из числа таковых.

00.00.0000 года

Защитник-адвокат Романов В.Н.

Протокол судебного заседания как недопустимое доказательство

19 марта 2021 г. 18:13

Адвокатам рассказали о нестандартных возможностях по заявлению ходатайств об исключении недопустимых доказательств и роли защитников в формировании надлежащей судебной практики

19 марта состоялся очередной вебинар Федеральной палаты адвокатов РФ. С лекцией на тему «Нестандартные возможности защитника по заявлению ходатайств об исключении доказательств» выступил советник ФПА РФ, член Совета АП Ставропольского края Нвер Гаспарян.

В начале выступления спикер заметил, что в настоящее время институт недопустимых доказательств испытывает серьезные затруднения в части правоприменения и нередко становится «угрозой» для вынесения оправдательных приговоров.

Он пояснил, что отношение судей к институту недопустимых доказательств изменилось: достоверность стала важнее допустимости.

Лектор добавил, что на практике редко сталкивался с тем, что гособвинители заявляли ходатайства об исключении недопустимых доказательств, поэтому адвокаты-защитники – единственная сила, которая сегодня заинтересована в исключении или выявлении доказательств, полученных с нарушением закона.

«ʺДиффузия произволаʺ распространяется быстро, и только мы, адвокаты, заинтересованы в том, чтобы изменить сложившиеся стереотипы», – подчеркнул Нвер Гаспарян.

Особое внимание слушателей спикер обратил на новую возможность защиты по заявлению ходатайств об исключении из доказательств протокола судебного заседания (полностью или в части), полученного с нарушением закона. Он отметил, что этот важный инструмент почему-то практически не используется адвокатами.

Принято считать, пояснил Нвер Гаспарян, что протокол можно проверить с точки зрения достоверности и полноты записей в нем, но при этом имеет смысл оценить его на предмет допустимости доказательств согласно ст. 83 и 88 УПК РФ.

Так, если в протоколе не отражены все важные атрибуты, которые в нем обязательно должны быть указаны, у защиты возникает процессуальная возможность заявить ходатайство об исключении данного протокола из доказательств. При этом можно сослаться на Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2017 г.

№ 51 «О практике рассмотрения уголовных дел в суде первой инстанции (общий порядок судопроизводства)», в п. 22 которого указано на необходимость составления протокола судебного заседания в точном соответствии с требованиями ст. 259 УПК РФ.

Лектор перечислил, в каких случаях можно заявлять ходатайство о признании протокола заседания недопустимым доказательством и когда целесообразно это сделать как в первой, так и в апелляционной инстанции, привел методику, особенности, основания и стадии заявления такого рода ходатайств, проиллюстрировав примерами из практики, включая многочисленные судебные прецеденты Верховного Суда. При этом он подчеркнул, что показания – самый важный аспект при заявлении ходатайства об исключении протокола из доказательств. В частности, ответы допрашиваемых лиц не могут быть использованы в качестве доказательств, если заданные им вопросы являются наводящими и не имеющими отношения к данному уголовному делу. Кроме того, в ходе судебного заседания секретари зачастую не успевают точно записать заданные допрашиваемым лицам вопросы и при подготовке протокола формулируют их по своему внутреннему разумению. В связи с этим председательствующий судья, проверяя готовый протокол, не всегда может усмотреть, что какие-то вопросы имеют характер наводящих.

Сложилась парадоксальная ситуация, заметил Нвер Гаспарян: на допросе в ходе досудебного производства свидетели, прежде чем подписать свои показания, читают их и могут внести замечания и дополнения, хотя здесь также не исключены злоупотребления, связанные с непроцессуальным воздействием на них.

В то же время у свидетелей, допрошенных в судебном заседании, права предварительно ознакомиться с тем, как их показания отражены в протоколе заседания, нет, и суд им данное право не разъясняет. Это создает неограниченные возможности для произвольной интерпретации судом показаний допрошенных лиц.

Также было рассмотрено практическое значение удовлетворения ходатайства защиты об исключении протокола.

Таким образом, резюмировал лектор, именно на защитника ложится бремя выявления нарушений, связанных с изготовлением протокола судебного заседания вопреки требованиям ст. 259 УПК РФ.

В заключительной части лекции спикер подчеркнул необходимость более тщательной работы адвокатов-защитников с таким важным судебным доказательством, как протокол судебного заседания, и более активной работы в этом направлении, способствующей формированию надлежащей правоприменительной практики.

Обращаем внимание, что сегодня, 19 марта, вебинар будет доступен до 24.00 (по московскому времени). Повтор трансляции состоится в субботу, 20 марта.

Признание доказательств недопустимыми в уголовном процессе, на примере одного дела. "Эффект домино"

Эта статья является продолжением публикации — Праворуб: Адвокатская «рыбалка» или как ловить следователя «на живца» В этой публикации мне хотелось бы поднять важный вопрос для адвокатов, осуществляющих защиту по уголовному делу. Это вопрос о правильном моменте заявления ходатайства защитниками о признании доказательств недопустимыми, и их исключения.

На  Праворубе этот вопрос уже обсуждался здесь и в кулуарах.

Коллегами высказывалось несколько мнений относительно этого вопроса. В частности, что это нужно делать:

• на предварительном слушании;
• с момента заявления государственным обвинителем ходатайства об исследовании конкретного доказательства и до его фактического исследования судом;
• после исследования судом доказательства.

Заслуживает внимание и позиция, согласно которой момент заявления ходатайства об исключении доказательства, должен выбираться избирательно (в том числе, учитывать вид судебного производства), исходя из тактических целей, которые защита желает достичь в конкретном случае. Я являюсь сторонником последнего мнения, и хочу аргументировать его на примере ранее упомянутого уголовного дела. Напомню, что в первый раз суд вернул дело прокурору по причине неразрешенного отвода следователю, а во второй, в связи с нарушенным правом на защиту обвиняемого, выразившегося в не обеспечении участия на предварительном следствии второго защитника.

Ходатайства о возвращении дела прокурору, в порядке ст. 237 УПК РФ, заявлялись нами в ходе предварительных слушаний. Мы преследовали цель максимального затягивания начала рассмотрения дела по существу в суде.

В качестве альтернативы рассматривался так же вариант подготовки ходатайства об исключении недопустимых доказательств, связанных с указанными нарушениями: постановления о привлечении в качестве обвиняемого, протокола допроса обвиняемого, протокола ознакомления с материалами дела, обвинительного заключения. В связи с этим, подлежал разрешению вопрос о том, могут ли быть вышеупомянутые процессуальные документы признанны недопустимыми доказательствами?

Как следует из содержания ст.

74 УПК РФ:«доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном УПК РФ, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела».Исходя из смысла этой статьи УПК РФ, указанные процессуальные документы вроде бы и не несут самостоятельного доказательственного значения, а только являются итоговыми актами следствия.

Однако, Верховный Суд РФ толкует понятие «доказательства» в несколько расширенном контексте, ссылаясь на п. 6 ч. 2 ст. 74 УПК РФ, где в качестве источников доказательств предусмотрены и «иные документы».

Так, например, кассационная коллегия Верховного суда РФ в определении от 27 апреля 2011 г. по делу N 60-О11-СП, указало, что:

Аналогично председательствующий, в нарушение п. 6 ч. 2 ст. 74 УПК РФ, прервал исследование государственным обвинителем иных документов: постановления о приобщении к делу вещественных доказательств — краболовных судов и запроса о предоставлении информации, находящихся на л.д. 252 в томе N 88, л.д.

192 в томе N 9, указав присяжным заседателям на то, что эти материалы не являются доказательствами (лист протокола 125). Председательствующий, в нарушение требований ст. 244 УПК РФ, поставил сторону обвинения в неравное положение с защитой, что не способствовало принципу состязательности сторон.

Таким образом, по аналогии, можно отнести к «иным документам» и вышеупомянутые процессуальные акты.

Если в отношении обвинительного заключения законодатель, в ст. 237 УПК РФ, и предусмотрел последствия составления его с нарушением УПК РФ, то факт доброкачественности остальных процессуальных документов подлежит доказыванию. Следовательно, сторона защиты может заявлять ходатайство об их исключении.

Вообще, предлагаю подискутировать на эту тему. Как я указал выше, нами заявлялось ходатайство о возвращении дела прокурору, а не об исключении доказательств. Возможно, если право на участие второго защитника было нарушено в начале расследования уголовного дела, и затрагивались этим нарушением иные, значимые для защиты  доказательства, то целесообразно было бы заявить ходатайство об их исключении.

Напомню, что суд приступал два раза к рассмотрению по существу уголовного дела, возбужденного по факту хищения дизельного топлива. Первый раз, в единоличном составе, а второй раз, коллегией из трех судей федерального суда общей юрисдикции (в настоящее время ст. 30 УПК РФ не предусматривает возможности такого рассмотрения по преступлениям, предусмотренным ч.3 ст. 160 УК РФ).

Это рассмотрение дела в суде первой инстанции можно охарактеризовать, как наиболее продуктивное, в плане работы защиты, для доказывания невиновности наших подзащитных. Во-первых, судья, отдавая ему должное, обеспечил комфортное рассмотрения дела всем сторонам, его состязательность; Во-вторых, государственное обвинение поддерживало не специализированная, надзирающая за следствием прокуратура, а районная прокуратура, которая, в любом случае, не отвечало бы за результат судебного разбирательства; В-третьих, следствие и прокуратура пустили дело на самотек. Свидетели обвинения – оперативные сотрудники, производившие задержание, были, по сути, не готовы отвечать подробно на вопросы защитников, стали путаться в обстоятельствах, сочинять по ходу допроса свои версии. В итоге, в протокол судебного заседания попали их противоречивые показания. В дальнейшем, благодаря этому, часть доказательств обвинения признались судом недопустимыми и были исключены. Ходатайство об исключении доказательств заявлялось на этапе окончания судебного следствия. Этот момент выбирался специально, т.к. нарушения требований УПК РФ подтверждались, в большей части, показаниями понятых и лиц, участвующих при производстве следственных действий. Слишком раннее заявление такого ходатайства не достигло бы своей цели. Кроме того, в ходатайстве об исключении доказательств давалась краткая оценка этих документов для суда, с заделом на прения сторон. Кратко проанализирую основные доказательства, которые нами заявлялись недопустимыми и подлежащими исключению:

Прежде всего, протокол осмотра места происшествия.

Протокол осмотра места происшествия, по таким категориям дел, имеет особое доказательственное значение, т.к. является «первой костью в ряде домино». Вещественные доказательства, изъятые в ходе этого следственного действия, образовывали основную цепь доказательств обвинения по делу. Так, изъятые образцы дизельного топлива, исследовались заключением эксперта по ГСМ; автомобиль, в кузове которого находились бочки с дизельным топливом, исследовался протоколом осмотра предметов; изъятое дизельное топливо, получило стоимостную оценку, а значит, появился размер ущерба и т.д. Закономерно, что мы направили все свои усилия на признание протокола, указанного следственного действия, недопустимым доказательством.

Протокол осмотра места происшествия признавался недопустимым по следующим основаниям:

• нарушение порядка проведения следственного действия, предусмотренного УПК РФ;
• наличие существенных противоречий в протоколе, по содержанию обнаруженных и изъятых вещественных доказательств;
• во время осмотра, фактически, производился личный обыск наших подзащитных, т.к. часть изъятых вещественных доказательств находились при них, в их личных вещах;
• один понятой отлучался во время осмотра на длительное время;
• во время осмотра, участвовали оперативные сотрудники, которые производили юридически значимые действия (видеосъемку, забор сравнительных образцов и т.д.), но в протоколе они в качестве участников не указывались.

Следуя здравому смыслу, в ходатайстве мы настаивали на исключении не только самого протокола осмотра места происшествия, с фототаблицей, но и вещественных доказательств, которые изымались этим протоколом, а также всех иных доказательств, непосредственно связанных с их исследованием (заключение эксперта по ГСМ, протокол осмотра автомашины и т.д.).

На время прервемся и вернемся к началу судебного разбирательства.

Государственный обвинитель, когда протокол осмотра места происшествия был оглашен в суде и выяснилась его недоброкачественность для доказательства вины наших подзащитных, скорее всего, предвидел ход наших последующих действий. В связи с этим, решил восстановить обстановку места происшествия путем вызова понятых, принимавших участие в ходе осмотра, и их допроса в судебном заседании. Понятые, будучи допрошенными уже в качестве свидетелей, стали давать такие показания по обстоятельствам осмотра, что у всех участников, мягко говоря, «волосы встали дыбом». В частности, они показали, что пломбы с баков тепловоза сорвали сами оперативные сотрудники, при заборе сравнительного материала из указанных емкостей. Естественно, это не было отражено в указанном протоколе осмотра. К слову, факт отсутствия пломбы на баках тепловоза обвинение преподносило суду в качестве безусловного доказательства, подтверждающего хищение дизельного топлива. С целью закрепления факта отсутствия пломбы, на предварительном следствии были допрошены несколько свидетелей, являющихся работниками РЖД, в круг обязанностей которых входил прием тепловоза от машинистов. После же показаний понятых, важное доказательственное значение этого факта утрачивалось. Естественно, что обвинению такой расклад не понравился. Как происходит в аналогичных ситуациях, государственный обвинитель, потирая свои руки, «разродился» стандартными вопросами к бывшим понятым: такие же Вы показания давали на предварительном следствии; не имеется ли у Вас существенных противоречий в показаниях; предупреждались ли Вы об уголовной ответственности следователем за дачу заведомо ложных показаний? Я думаю, что прокурор потом сильно пожалел, что задал эти стандартные, в таких случаях, вопросы. Понятые, недолго думая, пояснили суду, что вообще на предварительном следствии не допрашивались. Эти показания вызвали у всех недоумение, т.к. в деле имелись протоколы их допросов на предварительном следствии, в которых всё, практически дословно, было переписано с протокола осмотра места происшествия. Из содержания этих протоколов следовало, что они допрашивались следователем в городе Рузаевка (сами же понятые проживали в другой области, в двух часах езды на электричке). Относительно наличия этих протоколов допросов, понятые пояснили, что вообще никогда в городе Рузаевка не были, тем более по делам, связанными с расследованием этого дела. Государственный обвинитель попытался хоть как-то выправить ситуацию, предложив им возможную версию, когда следователь приезжал к ним домой с готовым протоколом допроса и они его там подписали. Единственный момент, который в итоге вспомнили понятые, это то, что расписывались «местным операм» на чистых клочках бумаги. Мы сделали вывод, что они расписывались на бирках, для скрепления вещественных доказательств. При предъявлении им протоколов допросов, понятые, показали, что подписи в них, выполнены не ими. Понятые, даже в условиях прессинга со стороны суда и обвинения, настаивали на своих показаниях, что было, признаюсь, хорошим знаком для нас. Логично было предположить из всего этого, что следователь в условиях ограниченности сроков следствия, которые мы «съели», благодаря своим жалобам на предварительном следствии, просто поленился ехать в другой регион для допроса понятых. При этом рассчитывал, что с «таким» багажом доказательств, дело в суде «пройдет как по маслу», поэтому решился на эту авантюру.В уголовном деле находились следующие материалы:

1. Заверенная светокопия постановления о рассекречивании материалов ОРД;
2. Заверенная светокопия постановления о предоставлении материалов ОРД следователю;
3. Постановления о проведении ОРМ – «Наблюдение»;
4. Акт выдачи видеокамеры и CD-диска;
5. Акт изъятия CD-диска;
6. CD-диск.

Анализ этих документов показал, что нарушение порядка предоставления материалов ОРД в это уголовное дело — это самое незначительное нарушение, по сравнению с тем, что было мною выявлено в ходе судебного разбирательства. Так, из содержания постановлений о рассекречивании материалов ОРД и предоставлении их следователю (их заверенных светокопий), следовало, что указанные материалы направлялись для приобщения к материалам уже возбужденного уголовного дела (указывался номер дела), когда как датированы они были за три дня до этого, когда уголовного дела, в принципе, еще не могло быть. В связи с этим, был сделан вывод о том, что указанные материалы оформлялись задним числом, а значит, и законность других материалов ОРД вызывало сомнение. Учитывая, что указанные постановления были подписаны начальником ЛОВД, и шли с грифом – «секретно», я думаю, простым выговором тут не обошлось. Кроме того, к делу был приобщен CD- диск, с записью ОРМ – «Наблюдение», диаметром 12 см. Этот же диск вручался и изымался, в присутствии понятых, у оперативного сотрудника, производящего видеосъемку при указанном оперативном мероприятии. Мой небольшой экскурс в глобальную сеть «интернет», связанный, в большей части, с удовлетворением любопытства, привел меня к неожиданному открытию. Оказывается, что видеокамера, на которую, якобы, производилась видеосъемка ОРМ, не поддерживает формат CD-диска, диаметром 12 см. В техническом паспорте на видеокамеру этой марки, заявлен CD- диск, диаметром 8 см. Это открытие до поры, до времени, оставалось у нас про запас. Для закрепления наших предположений, связанных с нарушениями при оформлении результатов ОРМ, в ходе допросов оперативных сотрудников, нами тщательно выяснялись все подробности указанного мероприятия. Все «опера», а их было около 10 человек, в один голос утверждали, что все было именно так, как указанно в материалах ОРД, а CD-диск, приобщенный к материалам дела, является оригиналом записи. Только ближе к завершению судебного следствия, мы обозначили позицию по этому вопросу. В качестве подтверждения, суду был предоставлен технический паспорт на эту видеокамеру, скачанный из интернета, а также, приглашен для допроса в качестве специалиста один из работников магазина, торгующего видеокамерами. Последний подтвердил, что CD-диск, диаметром 12 см, не помещается в кассетоприемник указанной видеокамеры. В итоге, как я указывал, нами было заявлено ходатайство о признании доказательств недопустимыми, и их исключении. Судья частично удовлетворил наше ходатайство, исключив, из числа доказательств, протокол осмотра места происшествия, и еще ряд доказательств, не представляющих особой доказательственной ценности. Относительно других доказательств, заявленных нами как недопустимых, в том числе материалов ОРД, нам было отказано по причине необходимости их дополнительной проверки. К слову сказать, на момент рассмотрения нашего ходатайства об исключении доказательств, сложилась очень деликатная ситуация. Сотрудники ЛОВД распространили «утку», согласно которой мы (сторона защиты), якобы, передали деньги судье и государственному обвинителю за развал дела. Это утверждение было явно абсурдным, но, тем не менее, повлияло на решение судьи не заканчивать рассмотрение дела по существу и уходить в совещательную комнату для постановления приговора. В этот же день, после рассмотрения ходатайства об исключении доказательств, как я ранее указывал, государственный обвинитель продублировал ходатайство, заявленное нами на предварительном слушании, о возвращении дела прокурору, в связи с нарушением права на защиту, выразившегося в не обеспечении участия на предварительном следствии второго защитника.

Суд удовлетворил ходатайство государственного обвинителя.

В дальнейшем, мы попытались обжаловать постановление суда о возвращении уголовного дела прокурору, т.к. это решение на данном этапе уже нас не устраивало, но безрезультатно. Таким образом, мы добились, на мой взгляд, значимых результатов: протокол осмотра места происшествия признан недопустимым доказательством; на руках у нас остался протокол судебных заседаний, в котором были отражены противоречивые показания основных свидетелей обвинения – оперативных сотрудников, принимавших участие в задержании наших подзащитных. Следствие, после возвращения дела прокурору, не успокоилось на этом, на что мы, да и суд, в тайне надеялись, и попыталось во второй раз протолкнуть это дело в суд. В ходе второго рассмотрения дела, обвинение предприняло усилия устранить все указанные мною нарушения, так сказать, вдохнуть новую жизнь в недопустимые доказательства.

Рассказ о том, какие конкретные способы применяло при этом обвинение, и как мы защищались от этого, будет в следующей публикации — здесь.