Как стало известно «АГ», 12 октября Свердловский областной суд вынес апелляционный приговор сотруднику полиции, который обвинялся в превышении должностных полномочий, выразившемся в применении физического насилия. Его защиту осуществляли адвокаты АК LawGuard Сергей Колосовский, Ангелина Малахова и Александр Петрикин, которые рассказали о нюансах дела и о тактике стороны защиты.
Обстоятельства дела
12 сентября 2019 г. начальник отдела уголовного розыска отдела полиции УМВД России по г. Екатеринбургу Валерий Романов вел допрос несовершеннолетнего Л.
в целях выяснить его причастность к совершению хищения чужого имущества. В ходе допроса был произведен личный досмотр Л., во время которого к тому была применена сила.
В связи с этим в дальнейшем в отношении Валерия Романова было возбуждено уголовное дело о превышении должностных полномочий.
По версии следствия, осознавая, что достаточных данных, свидетельствующих о совершении Л. преступления, не имеется, Валерий Романов с целью улучшения показателей работы отдела уголовного розыска решил вынудить несовершеннолетнего дать признательные показания. Для этого он потребовал от Л.
встать лицом к стене и расставить ноги шире плеч; после чего стал психологически давить на него, высказывая угрозы лишения свободы и подброса наркотиков. Следствие указало, что, получив отказ, Валерий Романов, желая сломить волю Л. и принудить его к даче признательных показаний, применил к нему физическое насилие. В результате данных действий Л.
были причинены физическая боль и телесные повреждения, не причинившие вред здоровью.
В ходе рассмотрения дела Октябрьским районным судом г. Екатеринбурга Валерий Романов свою вину не признавал. Он пояснил, что при просмотре видеозаписи задавал Л.
вопросы о его причастности к хищению, на что Л. грубо отвечал и оскорблял его.
По словам подсудимого, когда он заметил, что в кармане несовершеннолетнего находится какой-то предмет, то выяснил у оперуполномоченных А. и Ж., что они не досматривали Л.
Валерий Романов сообщил, что, учитывая данные о личности Л., который ранее привлекался к уголовной ответственности за угон транспортных средств, вновь проверялся на причастность к преступлению, у него имелись основания полагать, что при себе у Л.
может быть отвертка или иные представляющие опасность предметы. В целях обеспечения безопасности он попросил Л.
продемонстрировать содержимое карманов, на что тот отреагировал агрессивно, достал из кармана видеорегистратор и сломал его, отказываясь выполнить требования.
После этого, по словам Валерия Романова, он сказал Л. встать к стене для проведения досмотра, взял его за руку, подвел к стене, пытался провести его осмотр, поставить ноги в необходимое положение. Однако Л.
сопротивлялся, ставил ноги обратно, затем оттолкнулся руками от стены и с силой навалился на него, отчего они оба упали на пол. Подсудимый пояснил, что, так как ударился копчиком и испытывал сильную боль, продолжать осмотр он не стал, поручив сделать это оперуполномоченному А.
Валерий Романов также указал, что не угрожал Л. подкинуть наркотики, ударов ему не наносил, полагает, что потерпевший его оговаривает.
Первая инстанция вынесла обвинительный приговор
13 июля 2021 г. Октябрьский районный суд вынес обвинительный приговор (имеется у редакции) Валерию Романову, посчитав доказанной его вину в совершении преступления.
Суд посчитал, что законных оснований для применения физической силы в отношении Л. у правоохранителя не имелось, поскольку его поведение не представляло опасности как для сотрудников полиции, так и для окружающих.
Первая инстанция отметила, что Валерий Романов применил насилие, что повлекло за собой существенное нарушение прав и законных интересов гражданина Л., включая право на уважение чести и достоинства личности, физическую неприкосновенность.
Суд добавил, что действия Валерия Романова повлекли существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства в виде подрыва авторитета МВД, призванного защищать жизнь, здоровье, права и свободы граждан.
Суд указал, что полностью доверяет показаниям Л., данным им в судебном заседании, которые также согласуются с показаниями свидетеля А.
, являвшегося очевидцем произошедшего и пояснившего, что потерпевший физическую силу не применял. Показания другого свидетеля, Ж., о том, что телесные повреждения причинены Л.
в связи с проведением осмотра, суд не признал, связывая их с желанием Ж. помочь подсудимому избежать уголовной ответственности.
Таким образом, действия Валерия Романова квалифицированы судом по п. «а» ч. 3 ст.
286 УК РФ как совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан, охраняемых законом интересов общества и государства, с применением насилия.
В связи с этим Валерию Романову было назначено наказание с применением ст. 64 УК РФ в виде лишения свободы на срок 1 год, с дополнительным наказанием в виде лишения права занимать должности, связанные с осуществлением функций представителя власти, сроком на 2,5 года.
Апелляционная жалоба
В апелляционной жалобе (имеется у редакции) адвокат Александр Петрикин просил приговор отменить. Он указал, что потерпевший Л.
ранее привлекался к уголовной ответственности за угон транспортных средств, в отдел полиции был доставлен в состоянии алкогольного опьянения, находился в возбужденном состоянии. В документе отмечено, что у Л.
при себе был видеорегистратор, который он уничтожил в присутствии Романова и оперуполномоченных А. и Ж., что последние подтвердили при допросе в качестве свидетелей, сам Л. данный факт также признал.
В жалобе разъяснялось, что в связи с агрессивным поведением Л. Валерий Романов намеревался провести досмотр потерпевшего на предмет наличия у него опасных либо похищенных предметов, однако Л. оказал сопротивление, в результате которого они оба упали на пол.
В документе указывалось, что требование Валерия Романова, чтобы для проведения досмотра Л. встал к стене, соответствует п. 63.1.1 приказа МВД России от 1 июля 2017 г. № 450 «Об утверждении наставления об организации физической подготовки в органах внутренних дел».
«В соответствии с п. 3 ч. 1 ст.
20 Закона о полиции сотрудник полиции имеет право лично применять физическую силу, если несиловые способы не обеспечивают выполнения возложенных на полицию обязанностей, в частности для преодоления противодействия законным требованиям сотрудника полиции», – отмечалось в апелляционной жалобе.
Также защитник заметил, что из показаний свидетелей Д., К., С., П., К. следует, что Л. ранее проверяли на причастность к совершению угонов транспортных средств. Свидетель Д. также сообщил, что Л. с друзьями соревновался в количестве совершенных краж и угонов.
Александр Петрикин обратил внимание на заключение комиссии экспертов относительно характеристики личности потерпевшего и данных о его психическом здоровье. В заключении отмечены жестокость, агрессивность, лживость и изворотливость Л.
, а также то, что он имеет диагноз: смешанное расстройство поведения и эмоций, психопатический синдром. Свидетели В. и К.
также сообщили о неприязненном отношении потерпевшего к сотрудникам полиции и причислении его к представителям криминального мира и экстремисткой организации, пояснено в документе.
Таким образом, указал адвокат, обстоятельства указывали на необходимость соблюдения требований личной безопасности, то есть осмотра Л. на предмет наличия у него опасных и похищенных предметов.
В дополнениях к апелляционной жалобе Александр Петрикин и Ангелина Малахова просили учесть, что Валерий Романов при применении физической силы в отношении Л.
действовал в условиях крайней необходимости, с целью устранения опасности, непосредственно угрожающей ему, его коллегам и самому потерпевшему. В обоснование этого довода защитники указали, что Л. представляет опасность для общества, склонен к совершению суицида.
Будучи осведомленным об использовании Л. при совершении угонов отверток и ножей, Валерий Романов понимал возможность нахождения при Л. этих предметов, отметили защитники.
Они также обратили внимание, что причинно-следственная связь между обнаруженными у потерпевшего повреждениями и инкриминируемыми Валерию Романову действиями отсутствует. В документе пояснено, что описанные в приговоре повреждения не отражены в медицинских документах.
По мнению защитников, выводы суда основаны на показаниях потерпевшего и заключении судебно-медицинского эксперта, которое является недопустимым доказательством. «Из показаний врачей, специалиста В.
следует, что следы от описанных судом повреждений образуются немедленно либо в течение нескольких минут после нанесения ударов.
Однако никто из сотрудников полиции, суда, следственного комитета, бригады скорой медицинской помощи, а также врачей не видел и не зафиксировал на теле Л. наличие повреждений 12 сентября 2019 г.», – отмечено в дополнениях к апелляционной жалобе.
В апелляции устоял оправдательный приговор, где потерпевшим являлся сотрудник СКСуд указал, что отсутствие реальности угрозы, инкриминируемой подсудимому, полностью исключает состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 119 УК, независимо от доказанности факта такой угрозы
В документе подчеркнуто, что заключение эксперта Б.
является недопустимым доказательством, поскольку эксперт имеет стаж работы менее одного года, телесные повреждения описаны некорректно, избирательно, время образования травмы недостаточно аргументировано, а сама экспертиза была проведена до возбуждения уголовного дела. При этом ходатайство стороны защиты о производстве повторной экспертизы в нарушение ч. 1.2 ст.
144 УПК РФ судом оставлено без удовлетворения.
Кроме того, Александр Петрикин и Ангелина Малахова отметили, что предварительное расследование было проведено заместителем руководителя следственного отдела по Октябрьскому району г. Екатеринбурга Х., который ввиду наличия у него личной неприязни к защитникам Валерия Романова подлежал отводу.
Таким образом, в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона адвокаты просили приговор в отношении Валерия Романова отменить, а уголовное дело передать на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Апелляция оправдала правоохранителя
Проверив материалы уголовного дела, судебная коллегия Свердловского областного суда посчитала, что судом первой инстанции не были выполнены требования закона, а субъективная и объективная стороны преступления, в совершении которого Валерий Романов признан виновным, не получили надлежащей оценки.
Суд указал, что в совокупности показания подсудимого, оперуполномоченных А. и Ж. свидетельствуют о том, что физическая сила была применена Валерием Романовым к Л. в соответствии с положениями Закона о полиции ввиду оказанного Л. сопротивления законным требованиям о проведении досмотра.
Апелляционная инстанция учла данные о личности потерпевшего, который, согласно материалам дела, неоднократно привлекался к уголовной ответственности за угон транспортных средств.
Принимая во внимание агрессивное поведение потерпевшего, который на законное требование сотрудника полиции высказывал недовольство, сломал обнаруженный у него видеорегистратор, судебная коллегия пришла к выводу, что у Валерия Романова имелись основания полагать, что у Л.
при себе могут иметься предметы, представляющие опасность для него самого и окружающих. «В связи с чем действия Романова, потребовавшего, чтобы Л.
встал к стене для досмотра, и последующее применение физической силы, вызванное оказанием потерпевшим сопротивления, были правомерными, не связаны с оказанием на потерпевшего психологического или физического насилия в целях получения признательных показаний», – указала апелляция.
Суд отметил, что доказательств нанесения Валерием Романовым потерпевшему ударов, указанных в обвинительном приговоре, а также причинения телесных повреждений Л. умышленно, в целях, не связанных с его досмотром, материалы дела не содержат.
Апелляция посчитала, что вывод первой инстанции о том, что Валерий Романов умышленно, с целью оказания давления на потерпевшего Л.
и получения от него признательных показаний в совершении преступления, потребовал его встать к стене, высказал в его адрес угрозы лишения свободы, а также угрозы подбросить наркотическое средство и нанес перечисленные в приговоре удары, сделан без должной оценки представленных по делу доказательств и основан исключительно на показаниях Л.
Апелляция обратила внимание, что суд первой инстанции оставил без внимания, что показания свидетеля Ж. согласуются с положенными в основу приговора показаниями свидетеля А. об обстоятельствах обнаружения у Л. видеорегистратора.
Апелляционный суд подчеркнул, что, оценивая возможность постановления обвинительного приговора исключительно на показаниях потерпевшего, суд первой инстанции не принял во внимание заключение первичной амбулаторной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы, согласно которой Л. способен давать правильные показания, тем не менее может сообщать сведения, не соответствующие действительности, а также данные, характеризующие личность и поведение потерпевшего как лица, склонного к совершению противоправных, в том числе преступных, действий.
Показания иных свидетелей, допрошенных в судебном заседании, которые не являлись очевидцами произошедшего, производны от показаний осужденного либо потерпевшего Л., указал суд.
Таким образом, Свердловский областной суд пришел к выводу, что в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства в суде первой инстанции убедительных доказательств виновности Валерия Романова в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст.
286 УК РФ, не собрано, а выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, не подтверждены доказательствами, исследованными судом. Так, апелляционная инстанция отменила обвинительный приговор, оправдав Валерия Романова по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст.
24 УПК РФ, в связи с отсутствием в его деянии состава преступления. Также за оправданным признано право на реабилитацию.
Защита по уголовным делам по ст. 318 УК РФ
В разделе Х Уголовного кодекса РФ содержится статья, предусматривающая ответственность за применение насилия либо угрозу применения насилия в отношении представителя власти или его близких в связи с исполнением им своих должностных обязанностей (ст. 318 УК РФ). Санкция ее первой части предусматривает наказание до 5 лет лишения свободы, а второй – до 10 лет, поскольку речь в ней идет уже об ответственности за применение насилия, опасного для жизни или здоровья.
Бытует мнение, что доказывание по ст.
318 УК РФ не представляет собой существенной сложности с учетом наличия многочисленной судебно-следственной практики, которая разрешила все проблемные аспекты, а защита должна сводиться лишь к признанию вины и согласию на рассмотрение дела в особом порядке судебного разбирательства. Вместе с тем личная практика автора показывает, что практически при любом обвинении по ст. 318 УК РФ возникает достаточное количество проблем, которые защита при должной проработке позиции может обратить в свою пользу. Приводя нижеизложенные рекомендации и делясь собственными опытом и наработками по вопросам защиты по ст. 318 УК РФ, выражаю надежду, что они помогут коллегам в короткие сроки выработать и своевременно реализовать правильную тактику защиты, избежав многих ошибок.
1. Что целесообразно изучить адвокату для защиты своего клиента по ст. 318 УК РФ
Для полного понимания конструкции состава преступления после прочтения диспозиции статьи 318 УК РФ и примечания к ней, в котором содержится расшифровка признака «представитель власти», адвокату необходимо обратиться к ряду других норм УК РФ, Постановлениям Пленума Верховного Суда РФ, законам, ведомственным приказам и судебной практике.
1) Для раскрытия понятия «должностное лицо» — к Федеральному закону №45-ФЗ от 20.04.1995 г. [1], примечанию ст.
285 УК РФ (должностным признается лицо, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющее функции представителя власти либо выполняющее организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, государственных корпорациях, государственных компаниях, государственных и муниципальных унитарных предприятиях, акционерных обществах, контрольный пакет акций которых принадлежит Российской Федерации, субъектам Российской Федерации или муниципальным образованиям, а также в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации). 2) Для понимания диспозитивного признака «близкие люди» — к Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 №1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» (под близкими понимаются родители, супруг, дети, усыновители, усыновленные, родные сестры и братья, бабка, дед, внуки, иные лица, состоящие с представителем власти в родстве, свойстве (родственники супруга), а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых в силу сложившихся личных отношений ему дороги). 3) Для понимания диспозитивного признака «насилие, не опасное для жизни или здоровья» — к Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 №29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» (побои или совершение иных насильственных действий, связанных с причинением потерпевшему физической боли либо с ограничением его свободы (связывание рук, применение наручников, оставление в закрытом помещении и др.)). 4) Для понимания диспозитивного признака «угроза применения насилия» — к м к УК РФ [2], судебной практике [3] (вид угрозы в законе не конкретизирован и это может быть как угроза нанесения побоев или причинения вреда здоровью различной степени тяжести, так и угроза убийством, а равно угроза насилия неопределенного характера). 5) Для понимания диспозитивного признака «насилие, опасное для жизни или здоровья» — к м к УК РФ [4], вышеуказанному Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 №29 (под насилием, опасным для жизни или здоровья, понимается:
- такое насилие, которое повлекло причинение тяжкого и средней тяжести вреда здоровью потерпевшего, а также причинение легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности;
- насилие, которое хотя и не причинило вред здоровью потерпевшего, однако в момент применения создавало реальную опасность для его жизни или здоровья).
6) Для изучения критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека — к Приказу Минздрава РФ №194н [5].
7) Для выявления наличия или отсутствия злоупотребления и (или) превышения должностных полномочий в действиях представителя власти – к Постановлению Пленума Верховного Суда РФ №19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» от 16.10.2009 г.
Прокурор разъясняет — Прокуратура Еврейской автономной области
Возможно ли возбуждение уголовного дела по ст. 286 УК РФ без заявления от потерпевших только по результатам служебной проверки?
В соответствии с уголовно-процессуальным законодательством уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ст.
286 (превышение должностных полномочий) УК РФ, считаются уголовными делами публичного обвинения. Поэтому поводом для возбуждения уголовных дел данной категории может быть как заявление потерпевшего, явка с повинной, так и сообщение, полученное из других источников, в том числе по результатам служебной проверки.
Главное, чтобы были основания для возбуждения уголовного дела — наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления.
Так, в 2008 году по результатам совместной проверки прокуратуры Смидовичского района и управления федеральной службы безопасности в отношении главы органа местного самоуправления было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 286 УК РФ.
Установлено, что глава администрации Смидовичского городского поселения в нарушение установленного законодательством порядка, по надуманным основаниям, вселила в квартиру потерпевшего, в которой он был прописан, другого человека.
В январе 2009 года в отношении главы администрации вынесен обвинительный приговор — 2 года 6 месяцев лишения свободы с испытательным сроком 2 года. Приговор вступил в законную силу.
Прямая ссылка на материал
Поделиться
В соответствии с уголовно-процессуальным законодательством уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ст. 286 (превышение должностных полномочий) УК РФ, считаются уголовными делами публичного обвинения.
Поэтому поводом для возбуждения уголовных дел данной категории может быть как заявление потерпевшего, явка с повинной, так и сообщение, полученное из других источников, в том числе по результатам служебной проверки.
Главное, чтобы были основания для возбуждения уголовного дела — наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления.
Так, в 2008 году по результатам совместной проверки прокуратуры Смидовичского района и управления федеральной службы безопасности в отношении главы органа местного самоуправления было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 286 УК РФ.
Установлено, что глава администрации Смидовичского городского поселения в нарушение установленного законодательством порядка, по надуманным основаниям, вселила в квартиру потерпевшего, в которой он был прописан, другого человека.
В январе 2009 года в отношении главы администрации вынесен обвинительный приговор — 2 года 6 месяцев лишения свободы с испытательным сроком 2 года. Приговор вступил в законную силу.
Судебная коллегия по уголовным делам ВС ЧР признала гражданку невиновной и оправдала по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст. 286 УК РФ на основании п. 2 ч.1 ст. 24 УПК РФ , за отсутствием состава преступления
Докладчик судья Севастьянов А.А. Апелляционное дело № Судья
АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ ПРИГОВОР ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
г. Чебоксары
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Чувашской в составе:председательствующего судьи Севастьянова А.А.,судей и ,при секретаре судебного заседания ,с участием адвоката ,осужденной С.
,прокурора ,рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденной С. и её защитника — адвоката на приговор от , которымС. год рождения, уроженка Чувашской Республики, гражданка РФ, проживающая , с высшим образованием, замужняя, не судимая осуждена по ч.
2 ст. 286 УК РФ к наказанию в виде штрафа в размере рублей.Назначенное С. наказание в виде штрафа в размере рублей постановлено считать исполненным.Мера пресечения в отношении С.
оставлена без изменения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении до вступления приговора в законную силу.Приговором разрешена судьба вещественных доказательств по делу.
Заслушав доклад судьи Севастьянова А.А., выступления осужденной С. и её защитника — адвоката , поддержавших апелляционные жалобы, прокурора , полагавшего апелляционные жалобы подлежащими оставлению без удовлетворения, а приговор суда — без изменения, судебная коллегия
установила:
Судом первой инстанции С. признана виновной в том, что она, будучи , осуществляя функции в соответствии со ст. ст. , являясь должностным лицом, превысила свои должностные полномочия, то есть совершила действия, явно выходящие за пределы ее полномочий, что повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан и охраняемых законом интересов общества и государства.
Так, она, в нарушение требований ст. 5 , статей 1 и 14 ФЗ от 06.10.2003 г. № 131-03 «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», заведомо зная, что финансирование подпрограммы «Обеспечение жильем молодых семей» федеральной целевой программы «Жилище» на 2011-2015 г.г.
, целью которой является предоставление государственной поддержки в решении жилищной проблемы молодым семьям, признанным нуждающимися в улучшении жилищных условий осуществляется за счет денежных средств местного, республиканского и федерального бюджетов и не предусмотрено софинансирование за счет личных средств участников программы путем внесения на счет местного бюджета, , превышая свои должностные полномочия, явного выходя за их пределы, умышленно, указывая об отсутствии бюджетных средств, незаконно потребовала от , участника подпрограммы «Обеспечение жильем молодых семей» и обладателю свидетельства «О праве на получение социальной выплаты на приобретение жилого помещения или строительства индивидуального жилого дома» от г. серии на право получения социальной выплаты в размере 378 000 рублей, внести на счет сельского поселения 52 488 рублей в виде добровольного пожертвования, тогда как эта сумма входила в размер субсидии и должна была быть выплачена из средств бюджета сельского поселения. При этом пояснила , что иначе тот не сможет воспользоваться социальной выплатой, полагающейся из республиканского бюджета. , опасаясь наступления негативных последствий для себя и членов семьи, внес указанную сумму года на счет . Эти действия С. повлекли существенное нарушение прав и законных интересов на получение безвозмездной поддержки за счет средств местного бюджета и причинили ему материальный ущерб в значительном размере, существенно нарушили охраняемые законом интересы общества и государства, в виде подрыва авторитета и дискредитации органов местного самоуправления, нарушения основных целей и задач подпрограммы «Обеспечение жильем молодых семей» федеральной целевой программы «Жилище» на т2011-2015г.г., утвержденной Постановлением Правительства РФ от 17.12.2010 г. № 1050.
Судом действия С. были квалифицированы по ч. 2 ст. 286 УК РФ по признакам совершения должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан, охраняемых законом интересов общества и государства, совершенных .
Не согласившись с приговором суда, осужденная С. и адвокат подали апелляционные жалобы.
В апелляционной жалобе осужденная С. указывает, что не совершала противоправных действий и не превышала свои должностные полномочия, а также не причиняла своими действиями материального вреда .
Внесение личных денежных средств в качестве добровольного пожертвования законом не запрещено, добровольное пожертвование является официальным источником дохода бюджета. и денежные средства в сумме 52 488 руб. внесли на расчетный счет в качестве добровольного пожертвования.
В ходе судебного разбирательства документально было подтверждено о том, что в бюджете не было достаточных денежных средств для участия в софинансировании программы. Данное также подтверждалось показаниями свидетелей. Однако судом первой инстанции это не было принято во внимание.
Доводы о том, что разница между запланированными и фактически поступающими в бюджет денежными средствами, наличие задолженности по исполнительному листу препятствовали софинансированию субсидий, судом также не были учтены при постановлении обвинительного приговора.
Показаниям потерпевшего , свидетелей , , , , и , справке- обследования финансовых операций, которые суд положил в основу приговора, дана неправильная оценка. Эти доказательства не подтверждают ее виновность, а наоборот говорят о ее невиновности. Просит приговор суда отменить, прекратить уголовное дело и вынести в отношении неё оправдательный приговор.
Адвокат в апелляционной жалобе указывает, что приговор суда является незаконным, изложенные в приговоре выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, судом допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона. При новом рассмотрении дела судом оставлены без внимания положения ч. 1 ст. 50 Конституции РФ и п.
12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 января 2014 года № 2, неправильно истолковано постановление президиума Верховного Суда Чувашской‘Республики от 21 июля 2017 года. Поскольку в кассационном порядке первоначально вынесенный по уголовному делу обвинительный приговор суда был обжалован только осужденной С.
по мотиву невиновности в совершении инкриминированного ей деяния, при новом судебном разбирательстве по делу незаконно были представлены, исследованы и приняты во внимание новые доказательства, представленные стороной обвинения. Тем самым положение осужденной С. при новом рассмотрении уголовного дела ухудшено. Суд необоснованно отверг доводы о невиновности С.
и доказательства, на которые сторона защиты ссылается в обоснование этих доводов. Просит приговор суда отменить, вынести оправдательный приговор.
В письменных возражениях государственный обвинитель и потерпевший просят оставить приговор суда без изменения, а апелляционные жалобы осужденной и адвоката — без удовлетворения, считая, что предусмотренных законом оснований для пересмотра приговора суда не имеется.
Проверив доводы апелляционных жалоб, изучив материалы дела и имеющиеся в них доказательства, судебная коллегия считает, что обвинительный приговор суда первой инстанции подлежит отмене в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела и по делу следует постановить оправдательный приговор за отсутствием в действиях С. состава преступления.
Суд апелляционной инстанции установил, что года, С., осуществляя функции в соответствии со ст. ст.
Устава , встретилась с , который являлся участником подпрограммы «Обеспечение жильем молодых семей» и обладателем свидетельства «О праве на получение социальной выплаты на приобретение жилого помещения или строительства индивидуального жилого дома» от г.
серии , предоставляющего право получения социальной выплаты в размере 378 000 рублей с финансированием за счет средств федерального, республиканского и бюджета . В ходе беседы С.
, ссылаясь на отсутствие достаточных денежных средств в сумме 52 488 рублей для софинансирования за счет средств местного бюджета, предложила внести эти деньги на счет в виде добровольного пожертвования, что позволит получить оставшуюся часть субсидии из средств федерального и республиканского бюджета. Желая скорейшего получения субсидии, внес указанную сумму на счет , как добровольное пожертвование.
Далее, г. С. было издано постановление № от г. о предоставлении выплаты на приобретение жилья за счет средств бюджета .
года были перечислены денежные средства в виде субсидии за счет средств федерального бюджета в сумме 115560 рублей и республиканского бюджета в сумме 209 952 рубля, а года из бюджета 52 488 рублей, которые впоследствии семья использовала для приобретения двухкомнатной квартиры.
Признавая С.
виновной в совершении превышения должностных полномочий суд первой инстанции в качестве основных доказательств обвинения привел показания потерпевшего и свидетеля , указавших о вынужденном характере перечисления 52 488 рублей, поскольку С. им объяснила, что ввиду отсутствия денег на софинансирование в бюджете , им не может быть выделена субсидия из средств федерального и республиканского бюджетов.
Показания свидетеля , являвшейся , пояснившей, что сумма в 52 488 рублей должна была выплачиваться семье из бюджета и такие расходы предусматривались бюджетом на момент выдачи свидетельства о праве на субсидию г., но были пересмотрены до 0 решением Собрания депутатов от года.
Денежные средства из республиканского и федерального бюджетов для на счет поступили соответственно года. года С. было издано постановление № о предоставлении субсидии за счет средств бюджета .
года на внебюджетный счет от поступили 52 488 рублей в виде добровольных пожертвований, которые ему были перечислены года уже как социальная выплата на приобретение жилья на основании названного постановления. года была перечислена часть субсидии из средств федерального и республиканского бюджетов.
Таким образом, выплата семье из бюджета была произведена за их же счет и привела к экономии средств бюджета на эту сумму. В случае, если бы денежных средств на софинансирование в местном бюджете не было, то получение субсидии должно было откладываться на при выполнении условий, при которых семья продолжала бы находиться в очереди на получение субсидии.
Показания свидетеля о том, что в случае недостаточности средств у сертификат на получение субсидии подлежал возврату с оставлением получившего его очередника в списке на следующий год.
Свидетеля , главного бухгалтера о том, что С. с заявлением о недостаточности денежных средств для финансирования программы «Жилище» не обращалась. Доходы, поступившие на счет , могли расходоваться по усмотрению Собрания депутатов.
Свидетеля , на тот момент о том, что не давались указания о привлечении добровольных пожертвований для финансирования субсидий. При недостаточности средств они должны были вносить изменения в бюджет. Средства, поступившие, как добровольные пожертвования, могли расходоваться только на основании решения Собрания депутатов .
Также судом были исследованы и приведены в приговоре письменные доказательства — ; документы, подтверждающие должностное положение и полномочия С.
; право и его семьи на получение субсидии; нормативные акты и финансовые документы, подтверждающие выделение и перечисление денежных средств из федерального и республиканского бюджета о внесении денежных средств на счет и перечисления их ему же в виде социальной выплаты.
Между тем, судебная коллегия не может согласиться с выводами суда первой инстанции о том, что исследованные доказательства подтверждают предъявленное С. обвинение в превышении ею своих должностных полномочий.
Суд первой инстанции счел, что С., не внесла изменения в бюджет, не имела права на получение от добровольных пожертвований, превысила свои полномочия, вынудив внести 52 488 рублей на счет , и причинила ему этим материальный ущерб.
При этом суд не учел, что уголовная ответственности за превышение должностных полномочий наступает, если виновное лицо совершило действия, которые ни при каких обстоятельствах совершить не могло, либо явно превысило свои полномочия, что повлекло причинение существенного вреда.
В соответствии с п.
19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 года «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» уголовная ответственность за превышение должностных полномочий наступает в том случае, когда должностным лицом совершаются активные действия, явно выходящие за пределы его полномочий, если при этом должностное лицо осознавало, что действует за пределами возложенных на него полномочий.
В данном случае совершение таких, уголовно-наказуемых действий, со стороны С. не усматривается.
Предложение С. к внести личные денежные средства на счет не образует превышения ею должностных полномочий ввиду того, что внесение добровольных пожертвований предусмотрено нормативными актами, регулирующими бюджетные отношения.
Следовательно, она, разъяснив, что отсутствие финансирования из бюджета повлечет перенос всей субсидии на следующий год и, предложив внести эту сумму в виде пожертвования, сознавала, что действует в пределах своих полномочий по распоряжению денежными средствами и не вводила в заблуждение. Прямого материального ущерба причинено не было, поскольку внесенные средства были ему возвращены в том же месяце под видом субсидии. Кроме того, реализовал право на получение субсидии из средств федерального и республиканского бюджетов и впоследствии использовал их для приобретения жилья.
Тем самым, нельзя согласиться с выводами суда о причинении С. существенного вреда гражданину, обществу и государству, поскольку ее действия не препятствовали улучшить его жилищные условия.
Таким образом, поскольку судебная коллегия не усматривает наличия в действиях С. необходимых элементов состава преступления, обвинительный приговор подлежит отмене с вынесением нового решения, которым С. следует признать невиновной и оправдать на основании п. 2 ч. 1. ст. 24 УПК РФ.
Вещественные доказательства — документы подлежат возвращению по принадлежности, диск с записью разговоров хранению в деле.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.15, 389.19, 389.20, 389.23, 389.28 — 389.30, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия
приговорила:
Приговор от года в отношении С. отменить и вынести новый приговор.
С. признать невиновной и оправдать по обвинению в совершении преступления, предусмотренного 2 ст. 286 УК РФ на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, за отсутствием состава преступления.
Меру пресечения в отношении С. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменить.
В соответствии со ст.ст. 133-134 УПК РФ признать за С. право на реабилитацию.
Вещественные доказательства — документы возвратить по принадлежности. Диск CD-R с телефонными переговорами, полученными в ходе оперативно-розыскных мероприятий хранить в уголовном деле
Апелляционный приговор может быть обжалован в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.
Председательствующий судья
Вопросы разграничения преступлений, предусмотренных статьями 286 и 286.1 Уголовного кодекса Российской Федерации
Колесников, М. В. Вопросы разграничения преступлений, предусмотренных статьями 286 и 286.1 Уголовного кодекса Российской Федерации / М. В. Колесников. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2016. — № 16 (120). — С. 251-254. — URL: https://moluch.ru/archive/120/33141/ (дата обращения: 01.04.2022).
В статье рассматриваются спорные вопросы установления уголовной ответственности за неисполнение сотрудником органов внутренних дел приказа. Проведено сравнение этой нормы с составом превышения должностных полномочий. Дана оценка правоприменительной практике.
Ключевые слова: должностные преступления, превышение должностных полномочий, сотрудник органов внутренних дел, бездействие
Установление уголовной ответственности за неисполнение сотрудником органа внутренних дел приказа (ст. 286.1 УК РФ) можно рассматривать как своеобразный ответ законодателя на вопрос, возможно ли превышение должностных полномочий путем бездействия. С одной стороны, диспозиция ч. 1 ст.
286 УК РФ дает достаточно четкое представление об активной форме общественно опасного деяния, поскольку в ней объективная сторона данного преступления исчерпывающе охарактеризована как совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы полномочий должностного лица и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан и организаций, либо охраняемых законом интересов общества или государства. С другой стороны, в период, предшествующий принятию Федерального закона от 22 июля 2010 г. № 155-ФЗ, которым в Уголовный кодекс РФ была включена ст. 286.1 [1], в судебной практике имелись примеры, в которых превышение должностных полномочий устанавливалось в фактах преступного бездействия должностных лиц.
Например, в Псковской области одним из районных судов по ч. 1 ст. 286 УК РФ был осужден старший государственный инспектор отдела таможенного оформления и таможенного контроля.
Он был признан виновным в том, что, вопреки своим должностным обязанностям по документальному оформлению перемещаемых через границу товаров пропустил на территорию России два грузовых автомобиля с территории Республики Беларусь, содержащих товары (овощи и фрукты) на общую сумму свыше 1 млн руб.
Это повлекло существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства, выразившееся в неуплате грузоперевозчиком таможенных платежей. Уголовное дело было возбуждено по ч. 1 ст. 285 УК РФ, однако впоследствии содеянное переквалифицировано на ч. 1 ст.
286 УК РФ, поскольку не представилось возможным установить корыстную или иную личную заинтересованность должностного лица. Судом данное дело было рассмотрено в особом порядке, предусмотренном гл. 40 УПК РФ, и постановлен обвинительный приговор, вступивший в законную силу.
Обобщая судебную практику по делам о превышении должностных полномочий, Псковский областной суд назвал такую квалификацию спорной [2]. Однако процессуального решения по делу принято не было.
Следует отметить, что Пленум Верховного Суда РФ достаточно ясно сформулировал правовую позицию о том, возможно ли совершение превышения должностных полномочий путем бездействия.
Обобщая судебную практику по делам о злоупотреблении должностных полномочий и их превышении, Пленум Верховного Суда указал, что превышение должностных полномочий подразумевает совершение активных действий [3]. Укажем, что эта позиция не претерпела существенного изменения с 1990 г.
, когда было принято соответствующее постановление Пленума Верховного Суда СССР [4]. В юридической науке сложилось достаточно единообразное мнение о том, что превышение должностных полномочий совершается только в форме действия [5, с. 14–17].
В свою очередь, в отношении неисполнения сотрудником органа внутренних дел приказа учеными высказаны позиции о том, что данное преступление возможно только в форме бездействия [6, с. 84–88], либо может совершаться и в активной, и в пассивной форме [7, с. 11–16].
Вместе с тем, в период разработки концептуальных преобразований, затронувших органы внутренних дел, законодатель исходил, как представляется, из следующего. Во-первых, из необходимости «очищения» штата сотрудников ОВД от лиц, игнорирующих интересы службы и защиту прав и свобод граждан.
Во-вторых, требовалось повышение уровня общественного доверия к деятельности органов внутренних дел как одного из центральных звеньев правоохранительной системы. В-третьих, в этот период уже имелся государственно-общественный запрос в сфере противодействия коррупции.
Все вышеизложенное повлияло на формирование потребности предупреждения произвола в деятельности органов внутренних дел.
В целях создания заслона нарушениям прав и законных интересов граждан и организаций, охраняемых интересов общества и государства законодатель посчитал обоснованным установить уголовную ответственность за умышленное неисполнение сотрудником органа внутренних дел приказа начальника, отданного в предусмотренном законом порядке, не противоречащего закону, если это причинило существенный вред. Одновременно в перечень отягчающих наказание обстоятельств, предусмотренный ч. 1 ст. 63 УК РФ, было включено такое, как совершение умышленного преступления сотрудником органа внутренних дел.
Результатом этого законодательного решения стало создание ситуации, в которой превышение должностных полномочий сотрудником органа внутренних дел является преступлением, совершенным при отягчающих обстоятельствах.
И квалифицируется по соответствующей части статьи 286 УК; при этом отягчающее наказание обстоятельство образует статус указанного лица.
Если имеет место противоправное бездействие, причиняющее существенный вред правам и законным интересам граждан и организаций, охраняемым интересам общества или государства, содеянное образует состав преступления, предусмотренного ст. 286.
1 УК РФ, без названного отягчающего обстоятельства. Можно упомянуть и о том, что противоправное бездействие, в котором не установлены признаки умысла, должно квалифицироваться как халатность по ст. 293 УК РФ.
Иными словами, законодатель предпринял попытку избирательного разграничения отдельных преступлений, которые могут быть совершены сотрудниками органов внутренних дел при исполнении служебных обязанностей.
Желая повысить защищенность общественных отношений, связанных с взаимодействием граждан и органов охраны правопорядка, законодатель создал такую конструкцию правового регулирования, в которой противоправные деяния сотрудников органов внутренних дел с признаками должностного произвола, получают уголовно-правовую оценку практически в любом случае, если их последствием становится причинение существенного вреда. В период принятия данного законодательного решения категория «существенный вред» уже получила официальное толкование, данное Пленумом Верховного Суда РФ, что позволило, как представляется, прогнозировать относительно успешное применение положений ст. 286.1 УК РФ. Соответственно, умышленное неисполнение приказа с формально-юридической точки зрения рассматривалось как своеобразная альтернатива превышению должностных полномочий.
Однако прогноз законодателя оказался неверным. До настоящего времени по ст. 286.1 УК РФ не было осуждено ни одного человека; более того, в отчетах судов общей юрисдикции данные по ст. 286.1 УК РФ стали отражаться только с 2013 г. [8]. Это означает, что действующая конструкция диспозиции ст. 286.1 УК РФ не соответствует целям правового регулирования. Положения ст.
286 УК РФ, хотя и исключают уголовную ответственность за бездействие, позволяют дать надлежащую уголовно-правовую оценку противоправным действиям должностных лиц. Более того, квалификация должностного бездействия по ст. 286.
1 УК РФ не в полном объеме создает гарантии защищенности от должностного произвола, поскольку состав данного преступления предполагает наличие отданного виновному приказа вышестоящего начальника. Иные ситуации бездействия, близко примыкающего к превышению должностных полномочий, диспозицией ст. 286.1 УК РФ не охватываются.
Например, непринятие участковым уполномоченным мер по заявлению граждан об общественно опасном поведении конкретного лица, приведшее к совершению этим лицом тяжкого или особо тяжкого преступления, не может быть квалифицировано ни по ст. 286 УК РФ (бездействие), ни по ст. 286.1 УК РФ (нет приказа или распоряжения от вышестоящего начальника).
При отсутствии корыстной или иной личной заинтересованности это деяние не образует и состава злоупотребления должностными полномочиями. Фактически оно может квалифицироваться как халатность по ст. 293 УК РФ. Между тем, должностное бездействие в данном случае может привести к различным трагическим ситуациям. Например, в августе 2015 г. в г.
Нижний Новгород гражданином было совершено убийство беременной жены и шестерых детей. При расследовании уголовного дела было установлено, что участковый уполномоченный и другие сотрудники территориального отдела полиции не предпринимали предусмотренных законом мер реагирования на неоднократные жалобы на агрессивное поведение указанного гражданина.
Было возбуждено уголовное дело о халатности, повлекшей смерть двух и более лиц (ч. 3 ст. 293 УК РФ); обвинение было предъявлено в общей сложности шестерым сотрудникам полиции. Интересно, что уже в июне 2016 г. по делу об убийстве был вынесен обвинительный приговор, тогда как расследование дела о халатности еще не было завершено [9].
Подводя итог, можно сделать следующие выводы. Осознавая повышенную общественную опасность должностного произвола, законодатель предпринял попытку установить самостоятельную уголовную ответственность за неисполнение приказа сотрудником органа внутренних дел.
Разработанная правовая норма заняла своеобразное промежуточное положение между превышением должностных полномочий и халатностью. В связи с этим практика применения уголовной ответственности за такие деяния не сформировалась.
Существующий законодательный и правоприменительный подход к толкованию превышения должностных полномочий исключает возможность уголовного преследования за умышленное бездействие. Бездействие при наличии неосторожной вины обоснованно квалифицируется как халатность.
Избирательный подход в установлении субъектного состава лиц, подлежащих уголовной ответственности по ст. 286.1 УК РФ, не был обоснован объективно существующей общественной опасностью предусмотренных в ней деяний. В связи с неработоспособностью действующей редакции ст. 286.
1 УК РФ представляется необходимым изменение круга лиц, которые могут быть привлечены к уголовной ответственности за умышленное неисполнение приказа, с включением в него категории «сотрудник правоохранительного органа».
Кроме того, имеется потребность во включении в диспозицию данной нормы слов «при отсутствии признаков преступления, предусмотренного статьей 286 настоящего Кодекса». Это позволило бы создать условия для разграничения указанных общественно опасных деяний и облегчило бы уголовно-правовую оценку противоправных действий, бездействия, смешанного бездействия должностных лиц правоохранительных органов.
Литература:
