Уголовное дело по обвинению Ф. по ч. 1 ст. 115 УК РФ

Защита по уголовному делу включает в себя мое участие в качестве защитника на этапе предварительного расследования и в суде, вплоть до подачи апелляционной жалобы на приговор, в случае несогласия с ним подзащитного. Объем юридической помощи оговаривается соглашением. В защиту доверителя я, как адвокат, осуществляю следующие действия:

• консультирование;
• выработка линии защиты;
• подготовка подзащитного к следственным действиям;
• участие с подзащитным в следственных действиях;
• подготовка процессуальных заявлений и ходатайств;
• подготовка жалоб на действия/бездействие стороны обвинения;

• сбор доказательств путем направления адвокатского запроса, опроса свидетелей с их согласия;
• ознакомление с материалами дела;
• защита в судебных заседаниях по делу;
• подготовка и подача жалобы на приговор;
• осуществление иных действий и процессуальных полномочий в интересах подзащитного.

Все мои действия направлены на отстаивание интересов подзащитного. Единственный, кто может выступать на стороне обвиняемого это адвокат, и чтобы защита была эффективной, необходимо доверие к защитнику. Я должен знать о деле ровно столько, сколько знает подзащитный, только тогда при выстраивании защиты могут быть учтены все обстоятельства.

ПОЗВОНИТЬ АДВОКАТУ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ СЕЙЧАС: 8(929)500-70-55

????️ Порядок работы

Для получения юридической помощи необходимо позвонить мне по телефону ????8(929)500-70-55 или написать в мессенджер WhatsApp, коротко изложив свою проблему. Если вопрос в моей компетенции, мы договоримся о встрече.

Все вопросы по перспективам и стоимости ведения уголовного дела обсуждаются только при очной встрече, по телефону их задавать не нужно, если Вам необходимо узнать примерную цену, пожалуйста, ознакомьтесь с ориентировочным размером гонорара в соответствующем разделе.

Оценить мой опыт и профессионализм вы также можете, изучив на сайте информацию обо мне и ознакомившись с завершёнными делами в разделе «Практика».

Работа по уголовному делу состоит из следующих этапов:

На основании сообщенных сведений определяются перспективы, первичная линия защиты, прогнозируется стоимость юридической помощи и возможные результаты.

2. ???? Заключение соглашения

Заключается соглашение на защиту, в котором определяется объем юридической помощи и размер гонорара. Соглашение может быть заключено доверителем как в своих интересах, так и в защиту другого лица — родственника, знакомого.

3. ???? Встреча с подзащитным

Если подзащитный находится под стражей, следующим этапом будет встреча с ним, получение согласия на защиту, выяснение обстоятельств и позиции по делу.

Встреча с должностным лицом, в чьем производстве находится дело, вступление в дело в качестве защитника, и ознакомление с теми материалами дела, с которыми возможно ознакомиться на данном этапе.

5. ???? Разработка линии защиты

На основании полученных сведений и материалов проводится более подробный и точный анализ перспектив дела, что обсуждается при встрече с подзащитным, вырабатывается окончательная линия защиты.

6. ????️ Осуществление защиты

Защита на соответствующем этапе уголовного дела, включая участие в следственных и процессуальных действиях, заявление ходатайств и жалоб, сбор и приобщение доказательств защиты, оспаривание действий обвинения.

????️ Какими могут быть результаты моей работы

Результат по уголовному делу зависит от многих факторов, не все из них подконтрольны, поэтому результат можно с некоторой долей вероятности спрогнозировать, и выполнять все возможные действия для его достижения.

Со своей стороны я гарантирую компетентность и профессионализм, должное внимание и полную вовлеченность в дело, обещаю использовать все перспективные и дозволенные законом возможности для улучшения положения подзащитного.

Результаты моей работы на разных стадиях уголовного процесса могут быть следующими:

• Избрание меры пресечения, не связанной с лишением свободы;
• Прекращение уголовного преследования по реабилитирующим основаниям (отсутствие события, состава преступления, установление непричастности к преступлению);
• Прекращение уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям (срок давности, примирение, деятельное раскаяние, амнистия);
• Переквалификация инкриминируемого преступления на менее тяжкое;

• Назначение вида наказания, не связанного с лишением свободы;
• Назначение условного наказания;
• Назначение наказания ниже низшего предела, предусмотренного санкцией инкриминируемой статьи;
• Назначение наказания по нижней границе санкции инкриминируемой статьи;
• Назначение минимально возможного наказания с учетом отягчающих и смягчающих обстоятельств, предусмотренного санкцией инкриминируемой статьи;

• Предоставление отсрочки от отбывания наказания;
• Изменение вида исправительного учреждения (перережим);
• Условно-досрочное освобождение;
• Замена неотбытой части наказания более мягким видом;
• Освобождение от отбывания наказания в связи с тяжелой болезнью;
• Досрочное снятие судимости;
• Смягчение наказания в связи с изданием улучшающего положение уголовного закона;

Практика по уголовным делам:

Прекращение уголовного дела о причинении легкого вреда здоровью по ч. 1 ст. 115 УК РФ

Дело о причинении легкого вреда здоровью и угрозе убийством прекращено

Примирение по ч. 1 ст. 119 УК РФ угроза убийством и прекращение уголовного дела

Дело частного обвинения по ч. 1 ст. 115 УК РФ. Работа адвоката-обвинителя по делу привела к обвинительному приговору

По мнению некоторых «молодых адвокатов» — адвокат не является обвинителем по делу. Это уголовное дело наглядно показывает, что это далеко не так.

Адвокатом-обвинителем и одновременно представителем потерпевшего, естественно, по этом делу, был ваш покорный слуга, а фабула дела выглядела следующим образом:

Около 13 часов 30 минут 22.09.2019 года я, «К.», проходил около дома № 6 по улице Парковая пос. Т-ий Губкинского района Белгородской области. В это время, на своем автомобиле, мимо проезжал гр. «Б.», с которым я был ранее знаком, так как мы являемся соседями по гаражу. Гражданин «Б.

» остановил автомобиль, открыл дверь автомобиля и спросил у меня не думаю ли я ремонтировать гараж. Я пояснил гр. «Б.», что мой гараж в хорошем состоянии и ремонтировать его я не собираюсь. После этого гр. «Б.» сказал мне, что либо я продам гараж, либо мне не жить в пос. Т-ом Губкинского района. Отъехав недалеко от места разговора, гр. «Б.

» развернул свой автомобиль и поехал на меня, но я успел отпрыгнуть в сторону и каких-либо телесных повреждений не получил, но задел рукой боковое водительское стекло его автомобиля. После чего «Б.

» вышел из своего автомобиля и умышленно, с целью причинения физической боли и телесных повреждений, испытывая ко мне неприязненные отношения, стоя ко мне лицом, нанес мне один удар кулаком в область лица, от которого я упал на землю.

В результате преступных действий «Б.» причинил мне физическую боль и следующие телесные повреждения: перелом костей носа со смещением отломков, сотрясение головного мозга, раны лица и волосистой части головы.

Мной, к заявлению частного обвинения, были приложены исковое заявление о компенсации морального вреда и ходатайство о назначении судебной экспертизы. По делу, по моему ходатайству, также была приобщена к материалам уголовного дела фото-таблица, подготовленная мной, с фотографиями моего доверителя, после совершенного избиения.

Обвиняемый решил активно сопротивляться выдвинутому против него обвинению. Заручившись поддержкой своего защитника они старались по максимуму затянуть процесс: опаздывали к началу судебных заседаний, каждый раз ходатайствовали об отложении дела по надуманным причинам и т.д.

Кроме того, не признавая свою вину в инкриминируемом ему преступлении, обвиняемый утверждал, что действовал в пределах необходимой обороны, так как мой доверитель якобы на него напал, а он лишь сопротивлялся. Также он утверждал, что его удар причинил моему доверителю лишь царапины, а ко всем остальным травмам он не причастен.

• Увы, эту его версию отмел, подробно допрошенный мной, эксперт и результаты его медицинской экспертизы, в которой говорилось, что все эти телесные повреждения в области головы потерпевшего составляют единую черепно-мозговую травму, так как они образованы в короткий промежуток времени.
• Показания свидетелей обвинения были ясными и понятными, в том числе они сходились в мелочах, а вот показания свидетелей защиты были путанными и противоречивыми, просто вынуждавшими меня сообщить суду, что, по моему мнению, они не являлись непосредственными очевидцами событий, изложенных в обвинении.
• Особенно меня умиляли показания обвиняемого, что

… Я подошел к нему «по простому», а он мне начал отвечать «по понятиям». Вот рука у меня и машинально сработала…

Суд тоже решил все сделать «по простому». По простому УК РФ и УПК РФ, которые есть у каждого из нас на столе.

Приговором, который состоялся по прошествии более года после причинения телесных повреждений моему доверителю, обвиняемый «Б.» был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 115 УК РФ, и ему было назначено наказание в виде штрафа в размере 7000 (семь тысяч) рублей.

1. Этим же приговором с него, в пользу моего доверителя-потерпевшего, судом была взыскана компенсация морального вреда в сумме 20000 рублей и расходы на представителя в сумме 30000 рублей.
2. В судах апелляционной и кассационной инстанций данный приговор был оставлен без изменения, а жалобы обвиняемого были оставлены без удовлетворения.
3. Вот так мне посчастливилось побывать обвинителем в процессе.
4. Адвокат Журавлев Евгений Анатольевич, №31/709 в реестре адвокатов Белгородской области.

Потерпевшие по делам частного обвинения

В зависимости от характера и тяжести совершенного преступления уголовное преследование, включая обвинение в суде, осуществляется в публичном, частно-публичном и частном порядке.

К уголовным делам частного обвинения уголовно процессуальное законодательство относит преступления, предусмотренные статьями 115 частью первой (причинение легкого вреда здоровью), 116.

1 (нанесение побоев или совершение иных насильственных действий, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в статье 115 уголовного Кодекса, и не содержащих признаков состава преступления, предусмотренного статьей 116 настоящего Кодекса, лицом, подвергнутым административному наказанию за аналогичное деяние) и 128.1 частью первой УК РФ (клевета, то есть распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию).  

Уголовные дела данной категории возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего, его законного представителя и подлежат прекращению в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым.

Примирение допускается до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора, а в суде апелляционной инстанции — до удаления суда апелляционной инстанции в совещательную комнату для вынесения решения по делу. 

Потерпевший по указанным преступлениям самостоятельно обращается к мировому судье с заявлением о возбуждении уголовного дела частного обвинения и с момента подачи такого заявления приобретает процессуальный статус потерпевшего. Выдвигая в суде обвинение, потерпевший одновременно является частным обвинителем и обязан представить суду доказательства виновности лица, в отношении которого подано заявление. 

Вместе с тем, исключением из данных правил являются случаи возбуждения уголовного дела частного обвинения и без заявления потерпевшего или его законного представителя, если данное преступление совершено в отношении лица, которое в силу зависимого или беспомощного состояния либо по иным причинам не может защищать свои права и законные интересы. К иным причинам относится также случай совершения преступления лицом, данные о котором не известны.  

В указанных исключительных случаях уголовные дела, в зависимости от категории потерпевшего, возбуждаются дознавателем (с согласия прокурора) или следователем (с согласия руководителя следственного органа) и по ним проводится расследование в обычном порядке.  

Возбуждение уголовных дел при вышеописанных исключительных обстоятельствах органом дознания или предварительного следствия не препятствует его прекращению в случае примирения сторон.

Например, если в ходе предварительного расследования установлен виновный в причинении легкого вреда здоровью, который загладил причиненный потерпевшему вред и последний заявил о нежелании продолжения уголовного преследования, уголовное дело подлежит прекращению в связи с примирением сторон.

Уголовное дело данной категории подлежит прекращению также после направления в суд, если заявление о примирении поступило до удаления суда в совещательную комнату. Вступление в дело прокурора также не является препятствием для прекращения уголовного дела по указанному основанию. 

Порядок возбуждения уголовных дел частного обвинения предусмотрен ст. 318, 319 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. 

Статья 318 УПК РФ содержит исчерпывающий перечень сведений, которые должно содержать заявление о возбуждении уголовного дела частного обвинения: 1) наименование суда, в который оно подается; 2) описание события преступления, места, времени, а также обстоятельств его совершения; 3) просьбу, адресованную суду, о принятии уголовного дела к производству; 3.1) данные о потерпевшем, а также о документах, удостоверяющих его личность; 4) данные о лице, привлекаемом к уголовной ответственности; 5) список свидетелей, которых необходимо вызвать в суд; 6) подпись лица, его подавшего. 

Суд праве вернуть заявление о возбуждении уголовные дела частного обвинения для устранения обстоятельств, препятствующих его рассмотрению. Например, отсутствие подписи заявителя, иных сведений, перечисленных в статье 318 УПК РФ.  

Заявление подается в суд с копиями по числу лиц, в отношении которых возбуждается уголовное дело частного обвинения.

Заявитель предупреждается об уголовной ответственности за заведомо ложный донос в соответствии со статьей 306 Уголовного кодекса Российской Федерации, о чем в заявлении делается отметка, которая удостоверяется подписью заявителя.

Одновременно мировой судья разъясняет заявителю его право на примирение с лицом, в отношении которого подано заявление. 

Если после принятия заявления к производству будет установлено, что потерпевший в силу зависимого или беспомощного состояния либо по иным причинам не может защищать свои права и законные интересы, то мировой судья вправе признать обязательным участие в деле законного представителя потерпевшего и прокурора.

Начальник управления по надзору за процессуальной деятельностью органов Следственного комитета РФ прокуратуры города (15 управление) Шумило Роман Владимирович

Судьи России — Оправдание заведомо виновного лица по ст. 115 ч. 1 УК РФ

31 мая 2018 г.  мировым судьей судебного участка № 114 района Орехово-Борисово Южное г. Москвы А.В. Немковой провозглашен оправдательный приговор в отношении Мошна А.Н. по уголовному делу частного обвинения № 01-0004/114/2018.

Постановлением Нагатинского районного суда г. Москвы от 12 октября 2018 года (судья И.В. Китаева) приговор мирового судьи оставлен без изменения, апелляционные жалобы без удовлетворения.

Постановлением от 10 июня 2019 года судьи Московского городского суда Э.Н. Бондаренко отказано в передаче кассационной жалобы для рассмотрения

В нарушение ст. 305 УПК РФ, предусматривающей определенные требования к составлению описательно-мотивировочной части оправдательного приговора, суд первой инстанции допустил такие противоречия в оценке доказательств, которыми обосновал свои выводы об оправдании Мошны А.Н. по ч. 1 ст. 115 УК РФ, при которых приговор нельзя признать законным и обоснованным.

В описательно-мотивировочной части обжалуемого приговора не приведены обстоятельства уголовного дела, признанные судом установленными, без указания которых невозможно сделать правильный вывод об обоснованности решения суда об оправдании Мошны в связи с отсутствием в деянии состава пре­ступления, о правильности выводов суда по оценке доказательств, а также о том, учтены ли судом все обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда.

Оправдывая подсудимого, суд в приговоре указал, что ни одно из представленных частным обвинителем (потерпевшей) доказательств, бесспорно, не подтверждают факт нанесения 07 сентября 2017 года со стороны Мошна А.

Н телесных повреждений потерпевшему Королеву, а выдвинутое потерпевшим обвинение носит вероятностный характер, то есть в нарушение требований уголовно-процессуального закона не привел в приговоре никаких оснований оправдания и доказательств его подтверждающих, а также конкретных мотивов, по которым отверг доказательства, представленные частным обвинителем.

Данные нарушения закона не были устранены при апелляционном рассмотрении дела и при рассмотрении кассационной жалобы.

Полагаю, что нижеследующие доводы кассационной жалобы частного обвинителя (потерпевшего) Королева И.В. заслуживают внимания и подлежат проверке коллегиальным составом Верховного суда РФ.

С приговором мирового судьи, апелляционным определением районного суда, постановлением судьи Э.Н. Бондаренко я не согласен по нижеследующим основаниям:

1. Несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции:

2. Существенное нарушение уголовно-процессуального закона;

3. Отсутствие каких-либо мотивировок, оценки доводов апелляционной жалобы потерпевшего в постановлении судьи Нагатинского районного суда г. Москвы от 12.10.2018 г. и постановлении судьи Мосгорсуда.

• Более подробное изложение нарушений, допущенных при рассмотрении уголовного дела и вынесении приговора:
• 1) выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании;
• 2) суд не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на выводы суда;
• 3) в приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие;
• 4) выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности оправданного.

Алиби у подсудимого Мошны А.Н. не имеется, напротив, он подтвердил свое нахождение в месте, и во время, указанном мной в документах обвинения. Самооборона подсудимого абсолютно никакими материалами дела не подтверждена.

Суд в мотивировочной части приговора указывает, что мои показания, как потерпевшего, вызывают сомнения в их достоверности – так, судья пишет, что я собственноручно в поданном заявлении указал время нападения на меня и нанесения мне телесных повреждений подсудимым – 07 сентября 2017 года 21 час 45 мин., в то время, как в дальнейшем в суде я стал обозначать иное время, а именно 21 ч. 37-38 мин.

При этом суд ссылается на указание стороной подсудимого и свидетелем Заворотько времени 21 ч. 45-50 мин. (не ранее), и делает вывод, что происшествие имело место в это время.

Обращаю внимание суда, что, получив удар в лицо, по мнению мирового судьи Немковой, я должен был сразу и безошибочно зафиксировать время с точностью до секунд, что выглядит как минимум нелогично и абсурдно.

В ОМВД, где я писал заявление, я попал после 22 часов, соответственно, я примерно обозначил время нападения на меня и нанесение телесных повреждений в 21-45.

В дальнейшем, сопоставив время совершения мной звонков в службу «02», а также звонка мне сотрудников полиции, с целью уточнения места их ожидания, я выяснил, что инцидент имел место примерно в 21 ч. 37 мин., поскольку в 21 ч. 38 мин. я уже позвонил по тел. 02.

Это время (21 ч. 38 мин.) подтверждается не только детализацией звонков моего мобильного телефона,  но и карточкой происшествий № 83928, где зафиксирован вызов полиции в 21-38.

Суд не учитывает, что о времени 21-45, указанном мной первоначально в заявлении, и автоматически перенесенном в медицинские документы, сторона подсудимого узнала после написания мной этого заявления в полицию, и в дальнейшем они стали опираться именно на это время, т.к. подсудимый давал объяснения спустя длительный срок, а свидетель Заворотько вообще впервые появился в судебном заседании в марте 2018 года.

В полицию я поехал один, и там написал заявление. Это согласуется с изложенной мной позицией, что подсудимый находился там без каких-либо свидетелей, нанес мне удар и скрылся.

Более того, из приговора следует, что я якобы совершил ложный звонок в службу «02» в 21 ч. 38 мин., а далее стал ждать Мошну до 21 ч. 45-50 мин., чтобы оговорить его, при этом я должен был знать о том, что он прибудет точно в это место и время (?!).

В деле нет доказательств того, что мой звонок 02 ложный (нет признаков правонарушения, предусмотренного ст. 19.13 КоАП РФ).

Подсудимый Мошна, и так называемый «свидетель» Заворотько наотрез отказались подтвердить суду документально или иным образом, факт телефонных переговоров между ними с целью встречи. Нет, разумеется, и обращения Мошны в правоохранительные органы.

Суд указывает в приговоре, что «в своих объяснениях Королев И.В. указывает, что в результате нанесения ему телесных повреждений, носового кровотечения у него не было, в то время, как в медицинских документах (из травмпункта) указано, что у Королева И.В. имело место носовое кровотечение» (лист приговора 13, абз. 3).

При осмотре врачом меня в травмпункте в документах указано: «носовое кровотечение» (лист дела 198, 1 том).

Это обстоятельство необходимо рассматривать в связи с иными медицинскими документами, в том числе и проведённой экспертизой, где имеется информация, указанная буквально: «кровоподтек спинки носа».

Допрошенный эксперт Данилина поясняла суду, что кровотечение в данном случае означает разрыв мелких сосудов и излитие крови под кожу (что, безусловно, подтверждает нанесение мне повреждения в указанное мной время, а не 7 дней назад, как в дальнейшем изложила свои ничем не подтвержденные измышления судья Немкова).

Эксперт Данилина, отвечая на вопросы стороны защиты об имеющихся противоречиях – было или не было кровотечение, четко и недвусмысленно говорит: «зато были геморрагические корки» (на приложенной к апелляционной жалобе аудиозаписи допроса эксперта, файл: «my 115-92 2018 05_23-12_05 допрос эксп» на отрезке 11 — 12 мин.).

1. Поясняю суду, что видимого кровотечения у меня не было, однако медицинский работник определила таковое при осмотре.
2. Остановку кровотечения мне не проводили, таких данных в материалах дела не имеется.
3. Судья в приговоре указывает, что поскольку я сообщил, что Мошна нанес мне удар точно по центру носа, а медицинскими документами подтверждено, что у меня наблюдалась левосторонняя параорбитальная гематома, удар приложен к области носа и левого глаза, то в этом имеется расхождение.

Обращаю внимание суда, что, безусловно, размер кулака не соответствует носу или его кончику, при ударе кулаком в лицо неизбежно частью руки будут задеты прилегающие области тканей. В приговоре, таким образом, судья намеренно искажает объективную реальность.

Ссылка суда же на искривление носовой перегородки, как признак, вызывающий сомнение, тем более абсолютно несостоятельна, всеми материалами дела, в том числе экспертизой и допросом эксперта подтверждено, что это искривление не связано с нанесенными повреждениями.

Суд, оценивая результаты проведенной в отношении меня судебно-медицинской экспертизы, и допрос эксперта Данилиной И.В., пришел к незаконным, неподтвержденным материалами уголовного дела выводам о возможности получения мной травм в какое-то иное время, при иных обстоятельствах.

Однако подчеркиваю, что вывод экспертизы № 3: четко указано, что повреждения образовались 07 сентября 2017 года, не опровергнут в ходе процесса, не доверять ему оснований не имеется.

Помимо этого, указание в приговоре репозиции и связанного с ней спадания отека не связаны с предметом СМЭ – никакой репозиции мне не проводилось.

В соответствии с ч. 2 ст. 282 УПК РФ после оглашения заключения эксперта ему могут быть заданы вопросы сторонами. При этом первой вопросы задает сторона, по инициативе которой была назначена экспертиза.

В нарушение этой статьи заключение эксперта не оглашалось. При том, что судебно-медицинская экспертиза назначена, в соответствии с текстом приговора (лист приговора 6) по ходатайству стороны обвинения, вопросы с подачи судьи стала первой задавать сторона защиты (аудиофайл: «my 115-92 2018 05_23-12_05 допрос эксп» на отрезке 00.- 00.40 сек.).

 Обращаю внимание Верховного суда РФ, что совершение мной звонка 02 именно 07.09.2017 г.

в 21-38, далее, то, что я дождался на месте приезда полиции, незамедлительно обратился в травмпункт, а после этого уже оттуда был госпитализирован, чему имеются многочисленные и согласующиеся между собой и с моими первоначальными показаниями доказательства, не позволяли суду сделать вывод, что повреждения могли образоваться при других обстоятельствах, нежели при встрече с подсудимым и в результате его действий.

Ссылка же суда на некие «иные» причины получения мной травм, повлекших госпитализацию и причинение легкого вреда здоровью, надуманны, получены путем оказания давления на эксперта, противоречат экспертизе, проведенной Данилиной И.В., выводы которой не опровергнуты, не подтверждаются иными материалами дела, представляют по сути теоретические околомедицинские выкладки.  

Судья Немкова, нарушая процессуальные нормы и равноправие сторон, задавала эксперту наводящие вопросы, настаивала на вопросе, заданном, но снятом стороной защиты (лист дела 253, том 2),

не учитывает не признанного необоснованным и неполным заключения СМЭ, в выводе № 3 изложено, что повреждения образовались 07 сентября 2017 года, и согласующегося с этим заключением ответа эксперта в допросе на то, что повреждения могли образоваться при указанных потерпевшим, то есть мной, обстоятельствах (лист дела 258, том 2).

Изложенные доводы, что отеки могут спадать в течение 7 дней, не свидетельствуют в пользу подсудимого.

Зафиксированные у меня гематомы, имеющиеся (не в стадии спадания!) отеки, и главное — безусловно, полученный в это время перелом носа указывают на получение травм именно в это время; имеется вывод экспертизы № 8 (что такое более ранний период, ответ – не содержит сведений о временном промежутке).

Нет в деле и таких сведений, что перелом носа  — давняя травма, по мнению судьи, я ходил со сломанным носом 7 дней (?!), при том, что перелом носа может угрожать жизни при вхождении отломков в мозг и пр.

Дата получения травм 07.09.2017 года подтверждена также массой иных доказательств – медицинскими документами при обращении за помощью, показаниями: моими и свидетелей Романовой Е.Б. и Королева В.Т., а также самой стороной защиты.

Легко ли судиться в «частном порядке»?

УПК РСФСР предусматривал и УПК РФ предусматривает в настоящее время рассмотрение судом определенных категорий уголовных дел, по которым гражданин самостоятельно обращается в суд с обвинением, которое государство назвало частным.

Изменилась только категория уголовных дел ввиду декриминализации сегодняшнего УК.

По факту остались только два состава преступлений, которые по сути являются однородными и различаются между собой только по степени тяжести причиненного вреда- это побои, квалифицируемые ч.1 ст.116 УК, и причинение легких телесных повреждений, квалифицируемые ч.1 ст.115 УК РФ.

• Хотелось бы  на примере этой категории уголовных дел проанализировать и посмотреть, а какие же  возможности имеются в УПК для частного уголовного преследования и  соответственно предлагаются  гражданину, чтобы защитить себя, свое здоровье и достоинство от хотя и не опасного, но от этого не менее преступного посягательства.
• Итак, назвав самостоятельное обращение граждан в суд по таким делам частным обвинением, и разрешив доказывать это обвинение лично, государство предполагало, что такие виды преступлений не представляют собой  большой процессуальной сложности как по процедуре доказывания так и по очевидности их совершения.
• Однако на практике ситуация сложилась не такая простая и не такая очевидная.

Так сложилось в судебной практике, что единственным и неопровергаемым доказательством причинения легкого вреда здоровью или побоев является акт судебно-медицинского освидетельствования, с которого собственно и начинается для граждан процедура «частного обвинения». Как правило, после того, как гражданину причинены побои или легкий вред здоровью, следует обращение к судебно-медицинскому эксперту по направлению органа внутренних дел либо самостоятельно путем личного обращения.

В дальнейшем при производстве у мирового судьи, начиная с процедуры возбуждения уголовного дела и рассмотрения его в судебном заседании, данный акт медицинского освидетельствования  является подтверждением события преступления и причинения вреда здоровью.

При этом, несмотря на то, что акт освидетельствования появляется до возбуждения уголовного дела, он все-таки признается и принимается как доказательство сначала наличия телесных повреждений, а затем и события преступления,  в то время как представление других данных о событии преступления при производстве уголовного дела в суде ограничено процессуально.

Какими могут быть эти данные или сведения, как они названы в ст. 74 УПК РФ? Такими сведениями, которые сторона (как правило, сначала это потерпевшая сторона) пытается представить в суд в  качестве доказательств, могут являться записи на видеокамеру, аудиозаписи, в том числе на мобильный телефон, фотографии с места события, какие-либо письменные и вещественные доказательства.

Все эти сведения, согласно смыслу  ст.75 УПК РФ, должны быть получены с соблюдением требований УПК. Что это означает? Это значит, что все сведения, которые впоследствии представляются как доказательства, должны быть получены только после возбуждения уголовного дела.

При этом закон увязывает их появление в качестве доказательств только при наличии обязательных условий и соблюдением правил, установленных ст.164 УПК РФ, а именно на основании постановления следователя.

Это сбор таких доказательств, как освидетельствование лица на предмет выявления следов преступления и телесных повреждений (ст.179 УПК), выемка документов и предметов (ст.183 УПК), при этом обязательным атрибутом этих действий является протокол  (ст.166, ст.180 УПК).

Разумеется, при первоначальном обращении в суд потерпевшая сторона  не в состоянии обеспечить соблюдение такого порядка сбора доказательств.

Отсюда при подаче жалобы «частного обвинения» гражданин может представить только акт медосвидетельствования и сослаться на свидетелей, что значительно сужает возможности частного обвинения.

Отдельного разговора заслуживают так называемые дела о взаимном нанесении телесных повреждений, когда обе противоборствующие стороны являются одновременно и потерпевшей и обвиняемой стороной.

Опять — таки суды не выясняют, кто был инициатором драки, кто первым начал наносить удары, а кто защищался, не желая получить от нападавшего больший, чем легкий вред здоровью.

В судебной практике мировых судей практически не встречаются дела, когда одна из сторон, даже при наличии у другой стороны доказательств побоев, была бы освобождена от ответственности по мотивам действия в состоянии необходимой обороны.

Между тем по делам о хулиганстве согласно позиции все того же Верховного Суда РФ потерпевший вправе защищаться не только бегством, но и активным сопротивлением, в том числе и с причинением вреда здоровью хулигану, и даже смерти, неся ответственность только за превышение пределов необходимой обороны.

В итоге получается,   чтобы самому не получить судимость пусть даже и по «легкой» статье УК,   надо ни в коем случае   оказывать никакого сопротивления обидчику, и, получив свои побои, фиксировать их с последующим обращением  к мировому судье.

Пришло время обобщить судебную практику по делам «частного обвинения», предусмотренных  ч.1ст.115 УК РФ  и   ч.1ст.

116 УК РФ, вынести на рассмотрение Пленума Верховного Суда РФ с вынесением соответствующего постановления и отражением в нем вопросов, связанных с применением возможностей института необходимой обороны по делам частного обвинения.

В этой связи интересно было бы упомянуть о вторых частях указанных статей, в которых предусмотрен квалифицирующий признак  хулиганства. Учитывая, что большое количество легкого насилия совершается в местах совместного проживания людей, между малознакомыми людьми, случайно встретившимися  по незначительным поводам, то отличить хулиганский мотив от личных неприязненных отношений, внезапно возникших, по выражению правоохранителей,  очень трудно.   

Бесспорно напрашивается необходимость внесения соответствующих изменений в уголовно-процессуальный кодекс для того, чтобы расширить возможности частного уголовного преследования по тем делам, где дела возбуждаются и прекращаются только на основании заявления потерпевшего. Например, расширить возможности ст. 147 УПК РФ.

На данный момент в ее действующей редакции в части 2 этой статьи указано, что в случае, когда потерпевшему неизвестны данные о лице, привлекаемом к уголовной ответственности в порядке частного обвинения, то мировой судья отказывает в приеме заявления и направляет его прокурору для решения вопроса о возбуждении уголовного дела.

Что понимается под неизвестностью данных о лице, в отношении которого подано заявление, законом не раскрывается. Если исходить из смысла указаний прокурора по возбуждению уголовного дела,  то вероятно законодатель имел в виду, что потерпевшему вообще неизвестно лицо, причинившее ему вред здоровью или насилие, квалифицируемое ст.ст.115 и 116 УК РФ.

На практике в большинстве случаев  потерпевшему известно, кто является его обидчиком, однако личные данные этого лица (год и место рождения, фамилия, имя или отчество, а в отдельных случаях и место жительства)  потерпевшему неизвестны.

И в этом случае выяснением этих данных занимаются органы внутренних дел, проводя так называемую проверку обстоятельств по заявлению граждан, которые, как правило, сначала обращаются именно туда.

В порядке расширения возможностей частного уголовного преследования вполне можно было бы дополнить часть 2 статьи 147 УПК РФ указанием на то, что в необходимых случаях прокурор может дать указание, например, органу дознания, полиции на  необходимость сбора, фиксации таких сведений, сбор которых обставлен постановлением следователя, протоколом. Право на такие действия у должностных лиц полиции должно быть закреплено, поскольку собирать доказательства  и фиксировать их  самому гражданину весьма затруднительно. В тех случаях, когда уже ясно, что потерпевшему причинены не более чем побои или легкий вред здоровью, но необходимо зафиксировать следы крови на одежде, предметах, или повреждения этих предметов и одежды, это вполне можно сделать в рамках вышеназванной проверки органом внутренних дел по заявлению потерпевшего.

Не менее проблемным в институте «частного обвинения» моментом является норма о прекращении уголовного дела ввиду неявки потерпевшего в судебное заседание.

В этом случае уголовное дело прекращается за отсутствием состава преступления, тогда как логичнее было бы в случае неявки в судебное заседание частного обвинителя прекращать уголовное дело за отсутствием события преступления.

Поскольку, во-первых — прекращение уголовного преследования ввиду отсутствия события является, на мой взгляд,  более реабилитирующим основанием, чем прекращение за отсутствием состава преступления.

И, действительно, дав возможность гражданину самостоятельно обратиться в суд с жалобой «частного обвинения», в которой заявитель в обязательном порядке указывает на определенное событие и на действия, совершенные лицом, которое  заявитель обвиняет, законодатель никак не предусмотрел, что самим фактом такого обращения в письменном виде обвиняемое лицо уже  поставлено в положение, при котором оно вынуждено готовиться защититься тем или иным образом. В то время, как неявка потерпевшего лишает его такой возможности, поскольку дело по существу обвинения не рассматривается вообще. Для привлекаемого лица остается определенная двусмысленность ситуации, в результате которой он лишен возможности оправдаться или дать пояснения, а для заявителя не предусмотрено никаких последствий в случае представления в суд необоснованных и бездоказательных обвинений.

Вячеслав Стефаненко, адвокат коллегии адвокатов «ВЕРА» в Хабаровском крае